Питер остановил машину рядом с ней. Пэтти подбежала к нему, ее глаза сияли.
— О, дядя Питер, привет! — воскликнула она, запыхавшись.
— Запрыгивай, Пэтти, — коротко сказал он. — Я собираюсь повидать Хелен, и ты поедешь со мной.
Девочка залезла в машину и отбросила на спину маленькие косички. Ее личико озарилось улыбкой.
— Ой, дядя Питер, как здорово!
Когда машина вновь тронулась, Питер, обняв одной рукой ребенка, откинулся на спинку сиденья. Он думал о тех двоих, оставшихся в «Старой мельнице», — о Рите и ее любовнике. Как часто она обманывала и его? Это уже не важно. Как несправедливо, что у такого милого ребенка подобная мать! Питер задумался, чем они с Хелен могли бы помочь девочке.
Он и Хелен! Питер глубоко вздохнул, будто освобождаясь от кошмара. Он ехал к Хелен, сочетавшей в себе все самое милое, светлое и прекрасное. «Даже ради себя она не выдала тайн Риты. Что за девушка!» — с обожанием подумал он.
А на балконе «Старой мельницы» Рита Вейд, сжавшись и спрятав лицо в ладони, молча сидела на плетеном стуле. Душевное страдание и угрызения совести, что она испытывала сейчас, были вполне искренними. Питер ушел из ее жизни, и ей незачем больше впадать в истерики. Она даже не рыдала. Казалось, все силы к борьбе покинули ее.
Найджел стоял над ней, куря и все еще ухмыляясь, и говорил, говорил… Ей бесполезно, предупредил он, придумывать что-то в свое оправдание. Она нарушила все обещания и в очередной раз сделала из него дурака. И он расквитался с ней. Рита молчала.
Найджелу надоело забавляться. Травить Риту, когда она не отвечала, было неинтересно. Он сел и переменил тон:
— Иди сюда, сядь и покурим. Полагаю, в этом благочестивом пансионе, который ты себе выбрала, нам выпить не предложат? Фу! Ну что за место! Совсем не твой уровень, Рита. Думаю, тебе лучше одеться, и я отвезу тебя в другое место. Что тебе сейчас нужно — это крепкий бренди.
Она даже не подняла головы, которую привыкла держать так высоко. Но Найджел смотрел на нее без жалости. Единственным его чувством было смутное раздражение, что не он, а другой мужчина сумел довести Риту до такого состояния. Определенно, она очень любила этого Фаррингтона. И вместе с тем он удивлялся себе, что не ушел вслед за ним. В глубине его души все еще таилась страсть, которую он когда-то питал к ней. Свирепея от выходок Риты, он думал, что все умерло, но страсть постоянно воскресала — слишком долго он был помешан на этой женщине.
Найджел знал, что никогда не владел полностью ни ее телом, ни душой, ни мыслями. И сейчас, в час унижения, красота Риты вновь искушала его. Ни одна женщина не сравнится с ней по красоте и обаянию, особенно когда она в хорошем настроении, думал он. Многие, очень многие восхищались Ритой. Многие по-королевски принимали бы его, Найджела, и вели бы с ним дела не только потому, что им это было выгодно, а из-за вот этой безумно привлекательной женщины.
Другими словами, ему все еще нужна была Рита. И сейчас он думал о том, каким изысканным удовольствием будет для него иметь власть над ней. Она была разорена — он это знал. Разорена и оставлена мужчиной, за которого собиралась замуж. И он, Найджел, — единственный человек в мире, кто мог ее спасти. Да, его власть над ней теперь безгранична, и он собирается получить дьявольское удовольствие, распоряжаясь каждым ее движением.
Он сунул ей сигарету и похлопал по руке:
— Ну же, моя сладкая, покури и успокой свои нервы. Это твои любимые.
Она подняла голову. Ее лицо было смертельно бледным, глаза сверкали невыплаканными слезами, помада размазалась по щекам.
— Позволь… — Он достал из кармана платок и вытер алые пятна. — Твой макияж всегда был безупречен, и я ненавижу, когда он испорчен.
Рита отпрянула от его прикосновения.
— О, уходи, Найджел! — прошептала она с ненавистью.
Он откинулся на спинку стула и расхохотался:
— Я и не думал, что слишком популярен здесь!
Рита выпрямилась и отбросила со лба тяжелую прядь рыжих волос. Жестом полного утомления она поднесла сигарету ко рту, чувствуя себя совершенно разбитой. Сейчас ей было все равно, даже если бы земля разверзлась под ногами.
— Думаю, тебе хорошенько следует поразмыслить надо всем. Ты играла в слишком опасные игры и потерпела поражение. Конечно, мы очень хорошо друг друга знаем, и ни один из нас не может позволить себе критиковать другого. Но ты меня удивила — я думал, ты значительно умнее.
Рита прикрыла глаза и затянулась.
— Почему ты не уходишь? — поинтересовалась она. — Ты сделал то, зачем приехал. Теперь можешь убираться.
— Если уйду и я, что станет с тобой? Ты потеряла все, что имела. Что у тебя осталось?
— Совсем ничего… Это тебя не радует? Убирайся! — повторила она.
— Ты была дурой, Рита, — засмеялся Найджел, — но я не понимаю, почему ты продолжаешь ею быть? Твое страстное увлечение лишило тебя природной ловкости получать от жизни все, что ты хочешь. Прекрати убиваться и вернись на землю!
— Что я делаю, не должно тебя интересовать. Не трать свое время.
— Я всего лишь констатирую факты.
— Зачем? — с горечью спросила она.
— Затем, что я все еще твой друг. Да! Вопреки всему, что ты сделала, я по-прежнему интересуюсь тобой, моя дорогая. Между нами была странная связь, которую ты не раз пыталась разорвать, и все-таки всегда возвращалась ко мне. И сейчас — тоже.
Рита удивленно уставилась на него. Краска вновь окрасила ее мертвенно-бледные щеки.
— Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы я вернулась к тебе? — недоверчиво спросила она.
Найджел нахмурился и сердито пнул носком ботинка ножку стола. Он не хотел признаваться, что его чувства все еще принадлежат Рите, несмотря на его презрение к ней.
— О, уходи, Найджел! — повторила она. — Я чувствую себя совершенно больной и хочу побыть одна.
— О нет, одна ты не останешься, — спокойно возразил он. — Ты ненавидишь оставаться одна, и ты это знаешь. Кроме того, у тебя куча счетов и огромное превышение кредита в банке. А как же новая мода, косметика и все прочее? Ты — женщина стильная и не станешь носить старье!
Его сарказм и факт, что этот мужчина — единственный, кто знает, какая она на самом деле, привели Риту в бешенство. Сжав кулаки и сверкая глазами, она как фурия набросилась на него:
— Уходи! Уходи прочь! Я тебя ненавижу! Ты разрушил мою жизнь. Я не прощу тебя, пока я жива.
— Так-то лучше! — засмеялся он. — Задумчивый вид тебе не к лицу. Я предпочитаю видеть тебя оживленной. А когда ты в раздражении, твои глаза становятся прекрасными.
Она хотела что-то ответить, но разрыдалась, уронив голову на руки. И тогда Найджел понял, что победил. Он отбросил сигарету и положил руку Рите на плечо:
