– Позвольте, я позову лорда ле Куртене.
– Нет.
– Нет?
– Не хочу пугать леди Одетту. – Изабелла осторожно двинулась в направлении рощи, махнув Эмери рукой, в которой был зажат нож. – Идите за мной.
Изабелла не оглянулась, чтобы проверить – подчинился ли он приказу. Она и так знала – он не может не подчиниться.
Пройдя всего несколько шагов, Изабелла вдруг улыбнулась и спрятала кинжал в ножны.
– Это каменный крест, его поставили древние. – Она посмотрела на крест. Такой высокий, что ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до верхней оконечности. – Было бы очень любезно с твоей стороны, если бы ты не стал никому рассказывать, что меня напугал блеск обычного кварца.
– Было бы очень любезно с вашей стороны никому не рассказывать, как я пытался отговорить вас от нападения на каменный крест.
Парень обошел сооружение вокруг, осмотрев его со всех сторон.
Изабелла рассмеялась:
– Честная сделка.
Она провела рукой по шершавой гранитной поверхности, удивляясь, как людям удалось воздвигнуть огромный крест среди деревьев. Может быть, деревья выросли после?
Она нагнулась к подножию креста и сорвала несколько листочков. Будра плющевидная – она узнала растение по характерной сердцевидной форме молодых листьев. Для сбора они не годились – они войдут в силу не раньше чем через месяц.
Эмери деликатно кашлянул.
– Я слышал, как вы и милорд говорили о Братстве. Оруженосец стоял, сцепив руки за спиной, крепко упираясь широко расставленными ногами в землю.
– А лорд Уиртон? Он кивнул.
– Тебе что-то известно?
Он оглянулся по сторонам, а затем тихо сказал:
– Знаю достаточно, чтобы понимать – не стоит о них говорить в открытую. Лорд Уиртон, к примеру, соблюдает осторожность, никогда не называет их по имени.
– Они не хотят, чтобы произносили название их ордена?
– Они не ищут славы, не в пример тамплиерам или госпитальерам.
Изабелла вскочила на ноги:
– Значит, Братство – это рыцарский орден?
– Да, они братья-рыцари, чье стремление – защищать Англию, а не путешествовать в Отремер, за тридевять земель, чтобы сражаться за Гроб Господень.
– Откуда ты знаешь о них так много, если лорду ле Куртене почти ничего неизвестно?
– Оруженосцы часто болтают друг с другом.
– И кое-кто из болтливых оруженосцев служил рыцарям, принадлежащим Братству?
Его лицо посерело.
– Я… Я должен держать язык за зубами. Члены Братства знают друг друга в лицо. Больше их не знает никто.
– Это, – сказал Джордан, появляясь из-за каменного креста, – усложняет задачу, если кто-то хочет вступить в Братство.
Эмери разинул рот:
– Если вы хотите вступить в Братство, милорд…
– Ты будешь первым, кто об этом узнает. – Погладив каменный крест, Джордан спросил: – Что еще тебе известно о Братстве?
– Братство основали, чтобы защищать Англию в то время, когда король Генрих был занят на континенте. Члены Братства дают клятву, что пойдут на что угодно ради короля.
– Даже на воровство и нападение из засады на невинных путников?
– Но они не стали бы на нас нападать! Они бы нас защитили.
– Ты хочешь сказать, что тот вор защищал Изабеллу, приставив нож к ее горлу?
Эмери пробормотал в ответ что-то невразумительное, но Изабелла уже не слушала. Судя по его словам, выходило, что Братство и аббатство Святого Иуды служат одной цели, Дополняя друг друга. После того как королеву обвинили в подстрекательстве королевских сыновей к мятежу и отправили в заключение, ходило немало слухов, что аббатство распустят. Ведь сестры поклялись служить королеве даже ценой собственной жизни. «Служи и делай, что должно». Клятва, которую приносили члены Братства, могла бы прозвучать из уст сестры аббатства Святого Иуды.
Пора было возвращаться к остальным. Джордан шел впереди, и Изабелла была благодарна ему – он шагал достаточно медленно, чтобы она могла за ним поспевать. Он не поинтересовался, как она себя чувствует. Он и так все понимал, ведь и сам был отмечен ранами куда более серьезными.
Вдруг Изабелла застыла на месте, заслышав яростную ругань и жалобное ржание. Она оттолкнула Эмери, замершего прямо перед ней, и ахнула, не в силах поверить Собственным глазам. Лорд Уиртон, схватив толстую палку, нещадно колотил лошадь.
От злости Изабелла забыла даже о боли в плече и ноге. Она подбежала к барону с криком:
– Прекратите!
Он не обратил на нее никакого внимания.
– Никчемная скотина!
Он снова поднял палку. Изабелла попыталась вырвать ее у барона, но он держал крепко. Теперь они стояли лицом к лицу, сжимая, занесенную вверх палку. Изабелла схватила правую руку барона, ударила его бедром в бок и, перебросив через спину, швырнула на землю. Удар вышел чувствительный. Палка, отскочи в от земли, полетела прямо к ногам изумленной леди Одетты.
– Милорд, – заявила Изабелла, поднимая палку и ломая ее о колено, – обращайтесь с лошадью по-доброму. – Она выбросила обломки в кусты. – Попробуйте ударить еще раз, и я ударю вас не менее жестоко. Посмотрим, как это вам понравится. – Не обращая внимания на слуг, которые стояли как громом пораженные, она подошла к бедной лошадке и ласково потрепала ее по спине. Затем она продолжила в гробовом молчании: – Прощу вас, обещайте, что никогда впредь не станете бить лошадь или другое животное. Ученые мужи еще не пришли к единому мнению, умеют ли звери испытывать чувства, как люди. Ясно, однако, что от боли они страдают не меньше нас.
Лорд Уиртон медленно поднялся на ноги и стряхнул с одежды грязь. Его взгляд перебегал с Изабеллы на Джордана, чье бесстрастное лицо напоминало маску.
– Если она еще раз посмеет сбить меня с ног, я забуду, что она женщина, и заколю ее мечом.
Изабелла продолжала успокаивать лошадь, но отступила, когда барон знаком приказал дать ему пройти. Она встретила его взгляд, стараясь выглядеть столь же невозмутимо, что и Джордан. Лорд Уиртон первым отвел глаза, затем взлетел в седло и крикнул, чтобы кто-нибудь помог его сестре.
Уиртоны и их слуги ускакали с поляны. Изабелла стояла и смотрела им вслед. Она не двинулась, даже заслышав звук шагов Джордана. Он сказал:
– Уиртон не из тех, кто прощает унижение. Вы выставили его дураком.
– Я не выставляла его дураком. Дикарем, каким он и является на самом деле. Подумать только – так жестоко избить верную лошадь!
– Уиртон – уважаемый человек, у него много друзей среди советников короля. Никогда – даже во время затеянного королевой бунта и ее последующего заключения – не заставил он усомниться в своей преданности престолу. Другие бароны использовали любой предлог, чтобы усилить собственное могущество. Но не Уиртон, верный вассал короля Генриха.
