— Вон! Пошел вон! — завизжала она, хватая стоявшую в углу кухни метлу и вбегая с ней в комнату. На ее ботинке из тонкой черной кожи с изящным высоким каблучком красовались следы огромных зубов; было видно, что он изрядно изжеван. Вон, отвратительное чудовище! Кто не закрыл дверь и позволил ворваться сюда этой зверюге?
Рейли, которому взмахи рук Кэролайн показались новой увлекательной игрой, с довольным видом соскочил с кровати и стал с бешеным лаем носиться по комнате. Миллисент, свернувшейся клубочком возле печи в кухне, хватило одного-единственного взгляда в его сторону, чтобы стремглав броситься к лестнице, ведущей наверх. Заметив это, Рейли совершил огромный прыжок и немедленно пустился в погоню, не переставая заливаться лаем.
— Да прогоните же этого пса вон из дома! Держа наготове метлу, Кэролайн пустилась вслед за огромной собакой, которая прыжками неслась вскачь по лестнице, преследуя удирающую кошку, не умолкая при этом ни на секунду.
— Проклятый пес! Кыш отсюда, убирайся, пошел вон!
Миллисент достигла верхней площадки и метнулась в спальню Мэта, дверь которой была открыта. За ней, царапая когтями дощатый пол, несся Рейли. Как и Миллисент, он влетел в распахнутую дверь.
— Что, во имя всего… — последние слова Мэта перешли в протестующий вопль.
— Вон отсюда, вон, вон!
Размахивая метлой, Кэролайн ворвалась в дверь как раз в тот момент, когда Рейли всем своим весом (а это было не меньше ста с лишним фунтов) обрушился на постель Мэта. Шипящей черной змейкой кошка соскользнула с матраца на пол и исчезла под кроватью. Вконец распалившись, Кэролайн запустила в пса метлой, но тот соскочил вниз в погоне за кошкой за секунду до того, как метла должна была коснуться его мохнатого зада. В результате удар пришелся по кровати. К счастью, девушка не попала в Мэта, который закрыл голову руками и съежился перед лицом столь яростной атаки.
— Хватит, прекратите! Кэролайн, достаточно! Рейли, сидеть! Проклятая кошка, от нее одни неприятности!
— Не смей винить в этом… этом разгроме мою Миллисент! — визгливо завопила Кэролайн.
С помощью метлы ей удалось выудить пса из-под кровати, куда он в ажиотаже с трудом втиснулся. К сожалению, вместе с ним она выгнала оттуда и Миллисент. Кошка принялась метаться по комнате, а вслед за ней с оглушительным лаем носился Рейли. Кэролайн, отчаянно орудуя метлой, гналась за ним, нанося удары по полу и мебели и уже не заботясь о причиняемом ущербе. Один особенно резкий удар пришелся на умывальник, и, прежде чем Кэролайн успела подхватить стоявшие там таз и кувшин, они свалились на пол и разбились на мелкие кусочки. Девушка завизжала от ярости, и тут ей, наконец, удалось попасть в пса. Рейли, шокированный столь грубым обращением, с воплем кинувшись мимо нее к двери, сбил Кэролайн с ног и опрокинул на кровать.
— Я убью эту чертову собаку! — с шумом выдохнула Кэролайн, уткнувшись Мэту в грудь.
Она упала, не выпуская из рук метлу, прямо на него, и сейчас он держал ее за обе руки чуть выше локтя, не давая встать на ноги. Его грудь вздымалась. Может быть, она сделала ему больно? Кэролайн озабоченно сдвинула брови и, подняв вверх глаза, обнаружила, что этот непостижимый сукин сын смеется над ней!
— Она ударила Рейли!
— Ко мне, Рейли! Ко мне, мальчик! Тетя Кэролайн не хотела тебя обидеть!
— Он не сделал бы твоей кошке ничего плохого!
— Если бы ты внезапно не повредилась в уме…
— Тебе давно пора перестать обращаться с Рейли как с каким-то диким зверем!
Словно хор из греческой трагедии, все пятеро Мэтисонов толпой сгрудились в дверях, громко выражая свое мнение и всем своим видом осуждая Кэролайн. Девушка напряглась, но Мэт еще крепче сжал ее руки.
— Ненавижу тебя, тетя Кэролайн! Я тебя ненавижу!
Это было последней каплей. Все утро Кэролайн преследовали неудачи, а ведь еще толком и не рассвело! Она работала, как проклятая, обслуживая эту неблагодарную команду: нянчила, готовила, штопала, чистила — и что получила взамен? Изжеванный ботинок, да еще Дэви заявляет ей, что ненавидит ее! Кэролайн почувствовала, как на глаза наворачиваются горячие слезы обиды. Она быстро заморгала, пытаясь их отогнать, но все равно ужасно боялась, что опозорится у всех на виду.
— Подожди немного, остынь, — шепнул ей в ухо Мэт. — Дэви, ты можешь извиниться перед свой теткой попозже. А теперь — тебе и твоему брату давно пора отправляться в школу. Ты же знаешь, что тетя Кэролайн не сделала Рейли больно. Да ведь он же весит на добрых семь фунтов больше, чем она сама! Даниэль, будь добр, проводи их в школу. Да и тебе самому тоже не помешает идти, и Робу, и Тому.
— Но, папа…
Кэролайн чувствовала, как все на нее смотрят, но упорно не желала поднять глаза. Вместо этого она резко опустила голову, чтобы спрятать наворачивающиеся слезы, и неожиданно для себя уткнулась лицом в теплую, покрытую волосами мускулистую грудь Мэта. Она едва смогла подавить рыдания.
— А теперь идите. Все идите. Даниэль, закрой дверь.
Наверное, Даниэль почувствовал; что-то не так, да и трудно было бы этого не почувствовать, видя, как Кэролайн неподвижно распласталась на кровати почти поперек Мэта, уткнувшись лицом вниз и слыша, как брат велит ему оставить их одних и закрыть за собой дверь. Не говоря ни слова, Даниэль выпроводил своих братьев и племянников из комнаты и вышел сам. Когда Кэролайн услышала щелчок закрывшейся за ними двери, у нее опустились плечи. Пальцы Мэта уже не так плотно обхватывали ее руки, скорее утешая Кэролайн, чем сковывая движения.
— Ну же, поплачь, если хочешь. Я никому не скажу. — Эти слова, сказанные мягким, хоть и слегка поддразнивающим тоном, были адресованы ее макушке, поскольку она все еще не отрывала лицо от его груди.
— Я никогда не плачу. — Протест Кэролайн прозвучал не особенно внятно, а затем вообще был заглушён всхлипом.
— Да, ты мне уже об этом говорила.
— Я разбила кувшин и таз…
— Их можно заменить.
— И хлеб подгорел…
— Мы все не раз ели подгоревший хлеб. Если отрезать черную корку, ничего страшного не случится.
— А еще я сварила мало каши…
— А вот за это, — сказал Мэт назидательно-насмешливым тоном, — тебе действительно должно быть стыдно.
Девушка понимала, что он подтрунивал над ней, но ничего не могла с собой поделать. Несмотря на все усилия, из глаз Кэролайн полились слезы, и она начала громко всхлипывать.
21
— Ну-ну, я же только хотел тебя поддразнить. Чтобы ты засмеялась, а не заплакала.
Несмотря на протесты Мэта и ее собственные угрызения совести, Кэролайн, казалось, была не в силах сдержать льющиеся сами собой слезы. Она так долго давилась от слез, и ловила ртом воздух, и всхлипывала при плаче, что создавалось впечатление, будто она выплакала всю влагу из своего организма. После нескольких безуспешных попыток остановить этот потоп, Мэт оставил надежду утешить ее словами. Вместо этого он обнял Кэролайн за плечи и уютно прижимал к себе, как ребенка, пока она выплакивала все накопившиеся за прошедшие два года обиды. Ей и в голову не приходило, что он был мужчиной, к тому же совершенно обнаженным под слоем одеял и простыней. В ее горе, так внезапно взявшем над ней верх, он был просто Мэт.
