Молчание. Легкое жужжание мухи откуда-то издалека. Мужчина в костюме говорит:
Очень многое изменилось за последние несколько месяцев, – говорит он.
Как вы правильно заметили, – говорит он.
Произошел всплеск интереса к нашей державе, – говорит он.
Последнее время мы очутились, – говорит он.
В самой гуще геополитических интересов, – говорит он.
США, ЕС, Россия, – говорит он.
Да и Китай не отстает, – говорит он.
Это вызывает, – говорит он.
Вопросы, – говорит он.
Сколько там того бюджета… – говорит он.
Прибавить бы надо, – говорит он.
Нас сейчас все хотят, – говорит он.
Китаец, помолчав, говорит:
Сколько? – говорит он.
Пять лярдов, – говорит мужчина-европеец.
А что, что за хуйня? – говорит китаец.
Ну хорошо, четыре, – быстро говорит европеец.
Ладно, четыре, а что такое лярд? – говорит китаец.
Миллиард, – говорит европеец.
Как интересно, – говорит китаец.
С по-прежнему бесстрастным видом лезет в нагрудный карман и вынимает оттуда маленькую записную книжку. Она в красном переплете, на нем – золотистый оттиск портрета Кормчего Мао. Раскрывает блокнотик, старательно вписывает ручкой иероглиф. Надпись внизу экрана.
«Лярд» у белых сволочей – 1/5 населения нашей Могущественной Поднебесной»
Прячет книжечку в карман. Говорит – не меняясь в лице, словно статуя:
Как интересно, – говорит он.
Люблю выражения, слова, арго, – говорит он.
Красота языка… – говорит он.
Четыре лярда, а иначе никак, – говорит мужчина, разведя руками.
У него одновременно и виноватое и хитрое выражение лица, как у молдаванина, который хочет продать подороже какую-нибудь ненужную херню. Проще говоря, он выглядит как премьер-министр Молдавии, вознамерься тот продать кому-то военную тайну Молдавии.
Так получилось, уважаемый, – говорит он.
Что местом нового столкновения цивилизаций, – говорит он.
Местом новой холодной войны, – говорит он.
Новым Западным Берлином 21 века, – говорит он.
Полигоном разведслужб и тайных сил мира, – говорит он.
Стала наша родина, – говорит он.
Маленькая, затерянная страна в центр Европы, – говорит он.
Молдавия… – говорит он.
И мы, патриоты этой страны, ее правительство, – говорит он.
Обязаны извлечь выгоду для нашей молодой республики, – говорит он.
Из ее нового геостратегического положения, – говорит он.
Четыре лярда и чтобы три – на мой счет, – говорит он.
Бесстрастное лицо китайца.
Всплеск интереса заметен, – говорит он.
Правда, он не только в официальной сфере проявился, – говорит китаец.
Последнее время у вас активизировались разведки, – говорит он.
Американская, русская, французская, – говорит он.
Ну, все кроме китайской конечно, – говорит он.
Мы не работаем на чужой территории, – говорит он ритуальную фразу любого современного лидера.
И несколько дней назад у нас была тут разгромлена явка, – говорит он, словно не замечая логической неувязки в своих словах.
Весь персонал явки погиб, – говорит он.
Сто семнадцать отборных представителей народности «маленький хань», – говорит он.
… – молчит мужчина-европеец с имитацией вежливого интереса на лице.
Вы не в курсе? – говорит китаец.
Мужчина разводит руками. Говорит:
У нас не спецслужбы, а так, хуйня одна, – говорит он.
Вы уж между собой разбирайтесь, а нас не трожьте, – говорит он.
А правда, что в Тирасполе на военных складах есть уран? – говорит китайский генерал.
Нас это очень беспокоит, ведь рядом Индия, да и арабы… – говорит он.
… – искренне смеется мужчина.
Да они там давно все спиздили и продали, как мы, – говорит он.
Какой на хуй уран, – говорит он.
Если бы там был уран, я бы давно уже был в доле, – говорит он.
Хотелось бы мне, недостойному, верить вам, – говорит китайский генерал.
Но обстановка показывает что все серьезнее, чем вам видится, – говорит он.
Может и так, – говорит мужчина в костюме.
Да ведь разведка у нас и правда хуевая, – говорит он.
И все же я бы хотел проверить, – говорит китаец.
Как? Эти пидарасы нас ни в хуй не ставят! – говорит европеец.
И все же я настаиваю… – говорит китайский товарищ генерал.
Я подумаю, – говорит европеец, обрадованный переходом от роли просителя к тому, у кого просят.
Надеюсь Вы не забыли, что я говорил? – говорил он.
Четыре лярда, – говорит он.
Вместо прежних двух, – говорит он.
На два лярда можно было бы и разведку сколотить, – говорит китаец.
Да я блядь одних долгов три лярда отдал, – говорит мужчина-европеец.
Сам блядь пообносился, как бомж ебаный, – говорит мужчина.
На приемах жру, чтобы дома экономить, – говорит он.
Туфли блядь на распродаже купил, – говорит он.
Пятьсот евро пара всего, – говорит он.
Ну ни хуя себе, – говорит китаец.
За пятьсот евро товарищ я тебе продам нашу маленькую фабрику, – говорит он
Ну так ваше говно за сутки и развалится, – говорит европеец.
Вы кстати почему не кушаете, товарищ? – спрашивает китаец.
Да я с утра пожрал, грамоты от послов получал, – говорит мужчина-европеец.
Не станете возражать, если доем? – говорит мужчина-китаец.
Да кушайте на здоровье, – говорит-мужчина-европеец.
Премного благодарен Вам, – говорит китаец церемонно.
Снимает с себя френч. Аккуратно снимает крышечки со всех тарелочек. Приступает к еде.
В мгновение превращается из не лишенной изящества коммунистической подделки статуи Будды в какое-то исчадие ада. Набрасывается на еду, как дикарь, оглушительно чавкает, жует с открытым ртом, хлюпает, урчит, рычит, рыгает, хлюпает носом из-за чересчур горячей пищи, утирает нос рукой, – в общем, демонстрирует все то, что в китайской традиции считается признаками хорошего аппетита.
