— Просто оставляй их там, где люди найдут и прочитают, — сказал Рэй. — Тут есть свои тонкости, но ты скоро поймешь.
В кафе около железнодорожной станции они подзаправились бутербродами с беконом, потом прошлись по магазинам на Нью-Бонд-стрит и Милсом-стрит.
— Только не темный, — сказал Рэй, перебирая висящие на вешалке костюмы. — Не черный и не синий.
Он примерял зеленые, небесно-голубые, серебряные пары. Пока Рэй занимался примеркой, Клем рассовал часть открыток по карманам непроданных пиджаков, часть пристроил под целлофановую упаковку новых рубашек. Одну, с радостными новостями об увеличивающейся продолжительности жизни в Мексике, он засунул, наподобие аккредитации, за ленту дорогой фетровой шляпы с заломленными полями. В четвертом магазине им попался белый полотняный костюм-тройка с подкладкой из ярко-алого шелка. Рэй припомнил, что Джон Леннон был одет во что-то подобное во время свадьбы с Йоко Оно. Облачившись в него, стоя перед зеркалом (продавец обдергивал сзади провисшую материю), Рэй решил, что он ему подходит. Клем сказал, что костюм стоит почти четыреста фунтов стерлингов.
— У тебя есть четыреста фунтов? — спросил он.
Рэй ответил, что вряд ли.
— А сколько у тебя есть?
— Думаю, что смогу наскрести шестьдесят, — ответил Рэй. — Ну, шестьдесят пять.
Он переоделся, и они пошли в благотворительную лавку фонда Марии Кюри, потом — Британского фонда болезней сердца, потом — в «Оксфам»[46]. На крытом рынке, рядом с концертным залом, примостился магазинчик под названием «Щеголи и красавчики». Здесь они отыскали подержанный костюм сливового цвета за семнадцать фунтов. Брюки были длинноваты, но пиджак с большими лацканами пришелся впору. Рэй купил костюм, потом на оставшиеся деньги подобрал к нему сиреневую рубашку и простой зеленый галстук. Они направились обмывать покупку в паб. Последнюю открытку Клем оставил в туалете, пристроив на краю писсуара так, чтобы об успешном восстановлении популяции орланов на Гебридских островах можно было прочитать без помощи рук.
Они добрались до машины только в полшестого, опять поставили музыку и опустили окна. Рэй рассказывал о том, что они собираются делать после свадьбы, о квартире, которую они с Фрэнки присмотрели в районе Поплар[47]. Приглашал Клема останавливаться у них, и Клэр, естественно, тоже.
— Ты в детстве был счастлив? — спросил Клем; ему вдруг опять привиделся маленький мальчик; на этот раз он прижимался лицом к окну, глядя, как на улице резвятся другие дети.
— Мои родители были неразговорчивы, — сказал Рэй, — А твои?
— Мои-то разговорчивы. Только вечно заняты.
— Каждый старается делать что может, — сказал Рэй, — Мне кажется, стоит думать о людях немножко лучше, чем они есть на самом деле.
— У тебя это здорово получается, — улыбнулся Клем.
— Ты представить не можешь, сколько я тренировался, — осклабившись, ответил Рэй.
«Альфа» уже стояла напротив дома Лоры. Клем помог Рэю донести покупки. В гостиной Фрэнки мешала что-то в наполненном льдом высоком стакане. Она сообщила Клему, не оборачиваясь, что Клэр пошла обратно на дачу и что ему очень понравится работа парикмахерши из «Донателло».
— Пошла на дачу?
— Ага.
— Ладно.
Он сел в машину, помахал Кеннету, который выкашивал траву у ног бетонного мальчика, и развернулся в проезде. Хотя его раздосадовало небрежное отношение и эгоизм Фрэнки, после проведенного с Рэем дня он был в прекрасном настроении. Появившиеся после вчерашней бессонной ночи тяжелые мысли исчезли из головы. Может, Клэр тоже развлеклась? Тогда, может быть, не случилось серьезного отката назад и им не придется все начинать с самого начала?
Клем окликнул ее с порога, потом, заглянув в гостиную, еще раз; затем поднялся по лестнице наверх. Дверь в спальню была широко открыта, на матраце аккуратно уложено снятое с кровати белье. На тумбочке, рядом с коробкой салфеток и принесенной им утром кружкой недопитого чая, лежали ее темные очки. Он вытащил из одной дужки застрявший в ней волос, затем подошел к окну. В саду по траве протянулись вечерние тени. Хороший, все еще теплый вечер, хотя он заметил, что деревья в полях, казалось, совсем неожиданно начали менять цвет, в зелени крон появились бурые и красноватые пятна. Он вернулся к тумбочке и опять поднял очки. По спине, до кожи на затылке, пробежал невольный холод. Он переходил из комнаты в комнату в поисках какого-нибудь знака, чего-нибудь, что могло подсказать, куда она исчезла, что могло вернуть утерянный покой, но ничего не было. Вернувшись в машину, он включил двигатель; на часовом табло высветилось без десяти минут семь.
В гостиной Рэй примерял новый костюм. Фрэнки стояла перед ним на коленях, подкалывая штанины брюк.
— Он похож на бога, — вытаскивая булавку изо рта, сказала она Клему, — Вы оба — просто гении.
— Когда Клэр ушла на дачу? — спросил Клем.
— Когда мы приехали, — ответила Фрэнки изменившимся при взгляде на его лицо голосом.
— Когда это было?
— Не знаю. Часа полтора назад. Может, два.
— Что-нибудь произошло?
— Что ты имеешь в виду?
— Между вами что-нибудь произошло?
— Не понимаю, о чем ты говоришь…
— Я же ее на тебя оставил, черт побери! — взорвался он.
— Что мне было, к стулу ее привязывать? Клем? Клем!
Выскочив на дорожку, он остановился и принялся оглядывать газоны, словно надеясь увидеть Клэр, спокойно сидящую с книгой под деревом. Фрэнки дотронулась до его руки, он поморщился.
— Клем? — позвала она.
Испугалась, отметил он. Это его обрадовало, он хотел, чтобы она испугалась. Вышел Рэй в сливовом костюме, за ним, в пышном платье из белого муслина, словно свадьба уже шла полным ходом, — Лора.
— Что случилось? — осведомилась Лора.
— Клем сердится на меня, — ответила Фрэнки.
— Что-то с Клэр? — спросила Лора.
— Ее нет, — сказал Клем, — На даче ее нет.
— Может, она просто пошла прогуляться, — сказала Фрэнки.
Лора покачала головой.
— Если Клем беспокоится, значит, не все в порядке.
— Надо начать искать, — предложил Рэй.
— У нас есть две машины, — сказала Лора. — Не уверена, что старый «вольво» заведется.
— Я мог бы повозиться с ним, — сказал Рэй.
— Не дури, голубчик, — ответила Лора.
— Оставь его в покое! — сердито оборвала ее Фрэнки.
Косилка взревела, закашлялась и заглохла. Наклонившись, Кеннет снял спереди полный мешок травы. Опираясь на палку, Лора поспешила к нему, остальные — за ней. Кеннет поставил мешок на траву и выпрямился.
