Из прихожей донесся шум. Шанд вскочил на ноги. Случайная жестокость на этой войне может уничтожить их обоих. Карана застонала во сне. Он подбежал к кровати, но это был просто один из ее кошмаров. Он отставил кружку с вином и присел у девушки в ногах, изредка приподнимаясь, чтобы погладить ей лоб, пока она не затихла.
Взрослая Карана не так уж сильно отличалась от того ребенка, которого он встречал много лет тому назад. Она не походила ни на своего высокого смуглого отца, ни на свою красивую светловолосую мать, маленькую и хрупкую, как птичка. Она была невысокого роста, с бледной кожей, с глазами цвета малахита, удивительно тонкими чертами лица и волосами огненными, как закат.
Шанд вернулся к камину и стал вспоминать свой приход в Большой Зал. Его поразила картина жестокости, которую он там увидел. Он бродил среди тел, помогал тем, кого мог поднять своим прикосновением или глотком из фляжки. Шатаясь, пришедшие в себя брели на улицу, под дождь. Шанд уже хотел было последовать за ними, как вдруг заметил возле стены какой-то узел и рыжие волосы, которые невозможно было не узнать.
«Карана? Что она здесь делает?» Вот результат его упущения в Туллине, и он виновен не только перед Караной, но и перед целым миром. Она еще дышала, но выживет ли? Что он может сделать? Он много лет не был в Туркаде. Большинство его старых контактов утеряно. Как ему найти тех, кто остался невредим в этом хаосе?
Взвалив Карану на плечо, Шанд вышел под дождь и долго блуждал по переулкам, пытаясь найти, где бы спрятаться. Все двери были закрыты, и никто не захотел впустить его ни за какие деньги. В конце концов, боясь, что Карана умрет, он сломал замок убогой хибары, нашел пустую комнату и заплатил напуганной хозяйке за неделю вперед. Затем взялся за работу, пытаясь вернуть Карану к жизни.
Поблизости хлопнула дверь, возвращая Шанда в настоящее. Снаружи бушевала война. Он слишком долго прятался от самого себя. Теперь он стар и слаб. Шанд снова приложился к бутылке.
Карана заставила себя проснуться: ее трясли за плечо.
— Вставай! Они ищут тебя. Нам надо сейчас же идти! — Она села, глядя на Шанда. Он отошел и стал возиться с чем-то в дальнем углу комнаты. Чего он от нее хочет? Опыт научил Карану, что большинству людей от нее что-то нужно.
Шанд оторвался от вещей, которые паковал:
— Давай пошевеливайся. Нет времени на мечты.
— Где моя одежда? — сердито спросила она. — Я же не могу выйти на улицу в одеяле.
Он наклонился и вытащил из-под кровати маленький узелок с одеждой.
— Тут все, что у тебя есть. Поторопись!
Он отодвинул засов на двери и стоял теперь, чутко прислушиваясь.
Узел был завязан. Она пыталась развязать его, пальцы не слушались. Щелкнул замок. Шанд вышел. И вдруг Карана сильно испугалась.
Из прихожей доносились крики, в дверь колотили кулаками. Карана покрылась холодным потом. К ее удивлению, узел вдруг развязался. Она не сознавала, что ее пальцы продолжали над ним трудиться. Она вытряхнула содержимое узла, из которого выпали ее мешковатые зеленые штаны. Освободившись от одеяла, она стянула через голову сорочку и надела штаны. Даже это сильно утомило ее.
В прихожей возобновились крики и стук. Карана, приоткрыв рот, застыла, слушая, как ломают дверь — вероятно, топором. Солдаты обыскивали все здание. Топор ударил в дверь раз, два, три — это были сокрушительные удары. Затем раздался такой пронзительный вопль, что зазвенело в ушах. Карана спрятала голову под одеяла, но ничего не могло приглушить этот звук.
12 Крысиный город
Снаружи все снова стихло. Карана посмотрела на тряпку, которую сжимала в руках, — это была ее выцветшая рубаха оливкового цвета. Не было ни белья, ни куртки, ни сапог. Должно быть, рубашку с нее пытались снять: порвана спереди, к тому же выстирана поспешно или небрежно: пятна крови не отстирались. Как же ей выйти в этих лохмотьях на улицу?
Дрожа, она надела рубашку. Снаружи снова донеслись выкрики. В этот момент в дверь ворвался Шанд.
— Где моя остальная одежда? — спросила Карана.
— Не знаю. Не задавай глупых вопросов! Быстро собирайся!
Он в панике метался по комнате, хватая вещи и снова бросая их.
Нагнувшись в поисках сапог, Карана почувствовала сильное головокружение и слабость и чуть не потеряла сознание. Пришлось ухватиться за край кровати, чтобы не упасть.
— У меня нет сапог, — сказала она, вспомнив, что ее привели в Тайный Совет босую и в цепях.
Шанд выругался.
— Значит, тебе придется идти без сапог!
Он потащил ее к дверям. В коридоре, проходя мимо сломанной двери, они заглянули в комнату — такую же жалкую, как их собственная. Какая-то женщина прижимала к груди мертвого ребенка и истерически кричала. Шанд повел Карану прочь.
Дойдя до угла, он осторожно высунул голову и тут же убрал ее.
— Стража! — прошипел он, дернув Карану за руку так сильно, что у нее закружилась голова.
— Куда… идти? — хрипло спросила Карана. Шанд тянул ее за собой в обратном направлении, потом стал спускаться по узкой лестнице.
— В подвал, — ответил он.
Они вошли в дверь и оказались в темноте. Шанд зажег один из своих свечных огарков и пробирался куда-то по грязному подвалу. Здесь было пусто, и лишь вдоль стен стояли ряды бочек.
— Во всех этих подвалах есть выходы, — сказал он, освещая дорогу перед собой. — Нужно найти люк, который ведет на улицу, — пояснил он. — Я видел его вчера снаружи. — В подвал донеслись крики, причем издающие их люди были совсем рядом. — Скорее навались спиной на дверь.
Карана бросилась к двери и прижалась к ней спиной, пытаясь в полумраке нащупать задвижки или замки, но ничего не было. Она привалилась к двери, наблюдая, как Шанд со своей свечой бегает взад-вперед по подвалу.
— Вот он, — сказал старик, осветив стену. Вспыхнувшая было надежда Караны тут же угасла: она почувствовала, как у нее за спиной дверь начинает отодвигаться. Она налегла сильнее; ноги ее скользили по полу. Шанд боролся с ржавыми засовами.
— Дверь заклинило, — отчетливо послышалось с улицы. — Думаю, тут давно уже никого не было.
— Ты хочешь объяснить это вельму? — громко возразил другой. — Открывай!
Карана запаниковала. Ей захотелось лечь на пол и завопить от ужаса.
— Держи дверь! — прошипел Шанд.
Кто-то стукнул в дверь, и что-то ужалило Карану в щеку. Лезвие топора — возле самого ее уха: если бы оно вонзилось в дверь чуть левее, то вошло бы ей в затылок.
Карана застонала, глядя на топор. Его выдернули, затем дверь так резко распахнулась, что Карана пролетела через весь подвал. Из глаз у нее посыпались искры. Кто-то влетел внутрь, за ним последовал другой.
— Здесь кто-то есть! — заорал первый. — Быстрее, фонарь!
