— Давай-ка, помоги мне.
В газете были напечатаны интервью с несколькими пуэрториканцами, которых капитан Смит пустил на борт. Их оказалось сорок человек. Они обратились к Джонасу Джоунсу, когда он следил за заправкой. Голодные, оборванные, их дети заходились в плаче, и он не мог не пожалеть несчастных. Но то, что сначала казалось простым актом милосердия, быстро вырвалось из-под контроля, ведь из города в порт устремились тысячи жителей в надежде прорваться на «Титаник». Капитан Смит понял, что он вот-вот потеряет власть на корабле, и ему ничего не оставалось, как приказать Джонасу Джоунсу немедленно возвращаться, хотя заправка еще не закончилась, и «Титаник» покинул порт, сопровождаемый с берега ружейным огнем.
Доктор Хилл осмотрел вновь прибывших и не нашел у них никаких признаков «Багровой Смерти». Им повезло. Погибли уже десятки тысяч. Те немногие, кто остался жив, распорядились перевезти тела в крепость и сжечь, чтобы не дать эпидемии распространиться. Тем, кто не заболел и остался в городе, приходилось сражаться за каждый кусочек пищи. Электричество отключили, вода никуда не годилась, на улицах свирепствовали мародеры, они врывались в дома, грабили и убивали. Тем, кому удалось попасть на «Титаник», лайнер казался всесильным белым ангелом, пришедшим за ними, чтобы забрать их в рай.
В газете «Титаник Таймс» поместили сведения и про следующий порт, куда им предстояло зайти. Это был небольшой остров Сент-Томас. Он находился всего в сорока милях от Пуэрто-Рико, там насчитывалось до пятидесяти шести тысяч жителей. Во всяком случае, так было до эпидемии. Связаться с островом по радио не удалось. Возникло подозрение, что там сложилась такая же ситуация, как и на Пуэрто-Рико, но капитан Смит решил не отступать от намеченного маршрута еще и потому, что надеялся завершить заправку горючим, прерванную в Сан-Хуане. Столица Сент-Томаса — город Шарлотта-Амалия, а залив Магенс-Бей на противоположной стороне острова входит, по версии журнала «Нэшнл Джиографик», в десятку самых красивых мест в мире. Джимми, исполненный оптимизма, выразил в своей статье надежду, что «Титаник» остановится там, и все они вволю поплавают.
Это представлялось маловероятным.
Когда доставка газет завершилась, Джимми и Клер собрали своих курьеров и отправились с ними на одиннадцатую палубу, где двадцать четыре часа работал ресторан-буфет, там они устроили своим помощникам позднее пиршество. Хотя ребятам до сих пор платили за работу, они начинали понимать, что доллары обесцениваются, поэтому их охватило беспокойство и они уже не так охотно разносили газеты. Джимми и Клер решили их подбодрить. Джимми произнес заранее заготовленную речь, он подчеркнул, что необходимо записывать все происходящее, сказал о том, какую важную роль играет их газета, сообщающая пассажирам все новости, и что почтальоны тоже, возможно, будут участвовать в написании заметок и в фотографировании.
Речь благополучно заканчивалась, ребята поглощали одну пиццу за другой, и Джимми уже готовился с душераздирающими подробностями рассказать о том, что случилось с ними в крепости Сан-Кристобаль, когда его прервала Китти Кальхун. На руках она держала Франклина и жаждала узнать, могут ли собаки заболеть «Багровой Смертью». Кто-то из сидевших за столом проговорил: «Надеюсь, что да», и на всех напал истерический хохот.
Мисс Кальхун, будучи глуховата, ничего не поняла. Джимми, стараясь сохранить невозмутимое лицо, стал придумывать какой-то внятный ответ, но его выручил раздавшийся позади грохот. Все обернулись и увидели, что первый помощник Джефферс вмешался в перепалку между шеф-поваром Педрозой и группой новых пассажиров из Пуэрто-Рико. На полу уже валялось несколько разбитых тарелок. Когда курьеры повернули головы, Педроза схватил со стола еще одну тарелку и швырнул ее на пол.
Джимми сразу почуял, что будет о чем написать в статье. Клер, не говоря ни слова, подошли к препирающимся как раз в тот момент, когда Педроза ткнул пальцем в грудь Джефферса.
— Если вы еще раз дотронетесь до меня, мистер Педроза, я вас арестую.
— Тогда уберите их отсюда!
— У них такое же право находиться здесь, как и у вас, сэр.
— Нет! Они едят наши продукты, и нам остается меньше! Мы не знаем, сколько еще пробудем на этом корабле. Нам надо экономить продукты! — Он снова ткнул пальцем в Джефферса.
— Мистер Педроза! Я вас предупредил!
Многие обедающие в ресторане повскакали с мест и окружили спорящих. Один из них — тучный мужчина в слишком тесной футболке закричал:
— Он прав! Мы заплатили за еду, и продукты должны достаться нам, а не каким-то беженцам!
Пассажиры согласно закивали.
— Продуктов у нас более чем достаточно. Вам это известно, мистер Педроза.
— Их хватит ненадолго. Особенно если мы начнем кормить этих людей.
— Вы хотите, чтобы мы заморили их голодом?
— Я хочу, чтобы вы отправили их туда, откуда они появились.
Несколько пассажиров зааплодировали.
— Мистер Педроза, это — прямой приказ капитана Смита. Эти люди — наши гости на борту, и к ним следует относиться, как к гостям. Так что извольте их накормить.
Педроза злобно уставился на Джефферса, круто повернулся и бросился на кухню. Джефферс поглядел ему вслед и обратился к пассажирам:
— Пожалуйста, вернитесь на свои места.
Некоторые послушались его, другие вышли из ресторана, что-то бормоча и бросая презрительные взгляды на испуганных пуэрториканцев. Джефферс подошел к буфету, взял кусок пиццы, положил его на тарелку и склонился над одним из пуэрториканских ребятишек.
— На, сынок, ешь, — сказал он.
— Не люблю пиццу, — ответил малыш.
Джимми не мог заснуть. Случай в ресторане расстроил его. Когда они застряли в Пуэрто-Рико, самым важным для них стало возвращение на борт, потому что оно сулило безопасность. Это был их дом. Хотя на борту люди болели и умирали, сам «Титаник» действовал как-то необыкновенно успокаивающе, и дело было даже не в его чудовищных размерах — просто пассажиры и экипаж относились к кораблю, как к своей единственной надежде в гибнущем мире. Джимми считал, что они будут сообща обсуждать все возникающие проблемы. Спор из-за пиццы показал, как он ошибался! Оказывается, люди могут накинуться друг на друга из-за пустяка. Оказывается, «Титаник» очень похож на Пуэрто-Рико — он тоже в каком-то смысле остров, и, если контроль за ситуацией будет утерян, на нем быстро возникнет анархия.
Что ж, раз он не спит, то почему должен спать его друг? А его лучший друг — Клер. Джимми это знал, и она тоже это знала. Хоть они — представители разных миров, но сумели поладить. Они — верные друзья, но и только. Ничего больше.
Джимми поднялся на лифте. Ее родители лежали в лазарете, и в апартаментах Клер осталась одна. Она сидела на балконе в кофте с длинными рукавами, натянув на голову капюшон, защищавший ее от ветра. Джимми достал диетическую кока-колу из ее мини-бара и сел с ней рядом. Глаза у нее были заплаканы.
