Прежде чем отпустить ее руку, Гарет пристально посмотрел ей в глаза.
— Знаешь что, Грейс? Если бы ты была такой в двадцать один год, я в конце концов плюнул бы на деньги Марти и женился бы на тебе. — Они молча пошли назад к дому.
Глава 14
Перигрин вышел проводить семейство Кортни. Они взяли с собой Присциллу по настоятельной просьбе Сьюзен, которая была в восторге от возможности подружиться с молодой леди. Мистер Кортни заверил Этель и Мартина, что мисс Ховард будет доставлена обратно в целости и сохранности.
Лорд Эмберли и его матушка тоже собрались уходить. Они поднялись с мест, едва их гость переступил порог гостиной вместе с Грейс.
— У вас чудесный сад, — сказал лорд Сандерсфорд.
— Сейчас я еще могла бы спокойно вынести прогулку по этому саду, — с улыбкой обратилась к Грейс леди Эмберли. — Но не ждите, чтобы я приблизилась к нему, когда расцветут все нарциссы. Или позже, летом. Зависть замучит. В саду у леди Лэмпмен по крайней мере вдвое больше цветов, чем в любом другом саду на расстоянии пяти миль, смею вас заверить, лорд Сандерсфорд.
Эдмунд обменялся рукопожатием с Перигрином и поклонился Грейс.
— Можем ли мы ждать всех вас послезавтра к обеду? — спросил он.
— Да, — улыбнулась Грейс. — Нам будет очень приятно, милорд.
Она вышла из дома вместе с мужем помахать вслед карете, которая увозила лорда Эмберли, его матушку и гостя. Но у нее и Перри не было возможности поговорить. На крыльцо вышел Мартин.
— Какие славные у тебя соседи, Перри, — сказал он.
* * *
Хорошо, что приезжали гости, думал Перри спустя несколько часов. Это побуждает включиться в течение жизни, вести разговоры, есть и вообще что-то делать.
Грейс попросила пригласить Сандерсфорда к ним домой, и Перри по мягкотелости согласился. Она предложила бывшему любовнику выйти вдвоем в сад и отсутствовала почти полчаса, в то время как ее муж сидел в гостиной и развлекал гостей приятными разговорами. Неужели он полный болван? Неужели Грейс сделала из него полного идиота?
Нет, он этому не верит. Не может поверить. Если бы настало время ее отъезда, Грейс бы сразу пришла к нему и сказала. Перри стоял у окна спальни, которой пользовался последние два месяца, и прижимался лбом к стеклу. Он переживал редкий в его жизни момент жалости к себе. И одиночества. Перри видел Грейс ежедневно, разговаривал с ней, но чувствовал себя при этом более одиноким, чем был бы, как ему казалось, даже после ее отъезда. Тогда он по крайней мере мог бы залечивать свои раны, а пока находился в ожидании получить самую тяжкую из них.
Перри обернулся на негромкий стук в дверь и потуже затянул пояс халата. Он молча наблюдал, как Грейс входит в комнату и закрывает за собой дверь.
А ведь она некрасива. Перри не помнил ее такой с того самого времени, когда Грейс жила в доме пастора. Лицо слишком узкое, глаза кажутся непропорционально большими. И немолода. Быть может, никто не назвал бы ее красивой. Но для Перри она оставалась прекраснее самой красивой розы в их саду.
На Грейс поверх ночной рубашки был наброшен белый шелковый пеньюар. Темные волосы свободно падали на спину.
— Перри, ты хочешь принять меня снова?
— Принять тебя снова? — Он был в недоумении. — Но я никогда не прогонял тебя, Грейс.
— С самого Рождества мы не были супругами. Примешь ли ты меня опять? Простишь ли меня?
— Приму ли я тебя? — Перри сдвинул брови. — Но я тебя и не отталкивал. Ты сама сказала, что между нами возникла дисгармония и ты не можешь принадлежать мне. Я не хотел навязываться тебе, Грейс.
— Я сбросила с себя власть лорда Сандерсфорда. Я не люблю его, Перри. Разлюбила еще до рождения Джереми. Но я его боялась.
— Боялась? Он угрожал тебе? Причинил боль? Почему ты ничего не сказала мне, Грейс? — Она покачала головой.
— Я боялась, что он и есть мое наказание. Мой злой рок. Я целый год была счастлива, пока не встретила его снова. И тогда я подумала, что не заслуживаю счастья, ведь в моей жизни было очень много ошибок.
— Нам всем свойственно ошибаться, — возразил Перри.
— Я понимаю. — Грейс стиснула руки. — Начинаю осознавать это. Но я не могу изменить прошлое. Я могу влиять только на настоящее и будущее. И не хочу, чтобы Гарет стал частью того и другого. Я сказала ему об этом. И еще сказала, что он может вставать на моем пути сколько угодно раз в будущем, но это уже не затронет меня. Я равнодушна к нему. У меня не осталось даже ненависти к этому человеку.
— Ты хочешь продолжить наши супружеские отношения? — задал вопрос Перигрин с удивлением заметив, что ему стало трудно дышать.
— Да. Если ты хочешь этого, Перри. Я понимаю, ты можешь этого и не пожелать. Тогда я вернусь домой с папой и Мартином. Если ты предпочтешь такой выход.
— Грейс, — он произнес ее имя с мягкой укоризной, — ты — моя жена. И останешься ею до тех пор, пока мы живы. Ты знаешь, что я не стал бы разводиться с тобой. Ты вольна была уйти от меня, но ты по-прежнему оставалась бы моей женой.
— Я так тосковала по тебе! — тихо вздохнула Грейс.
— Правда? А я по тебе.
Но едва муж сделал шаг к ней, Грейс выставила перед собой ладони:
— Перри, у меня будет ребенок. Он замер на месте.
— Это правда. Я посетила доктора Хансона сегодня утром, когда мы с Этель ездили в Эбботсфорд. Мне казалось, что по каким-то причинам не могу зачать ребенка, Перри, но это не так. Думаю, это произошло на Рождество. Я подарю тебе дитя.
— Грейс. — Перигрину казалось, что он смотрит на жену сквозь длинный туннель. — Это безопасно?
— В моем возрасте? Доктор считает, что я совершенно здорова и у меня не будет никаких осложнений. Ты рад, Перри?
Он наконец подошел к жене и взял ее за руки.
— Я никогда не прощу себя, если ты… если что-то случится с тобой.
— Рождение ребенка всегда связано с риском, — улыбнулась Грейс, — но женщины гораздо старше меня ежедневно производят на свет малышей. И у меня это не первые роды. — Она покраснела. — Нет никакой необходимости бояться за мою жизнь. Я не боюсь. Я хочу подарить тебе ребенка.
— О, Грейс! — Он прижал к своей щеке ее руку, потом поцеловал ладонь. — Мы, мужчины, эгоистичные животные. Признаться, в первые месяцы нашего брака я старался быть осторожным. Думал, что тебе, вероятно, не захочется снова вернуться к тревогам и хлопотам материнства. Потом я забыл об опасности для тебя и думал только о собственном наслаждении.
— Ты не чувствуешь себя счастливым? — спросила Грейс. — Я думала, ты будешь рад иметь сына. Или дочь.
— Сына. Или дочь. — Перри вдруг почувствовал какой-то шум в голове. — У нас будет ребенок, Грейс. Наше дитя. — Он засмеялся, но как-то неуверенно. — Конечно же, я хочу ребенка. Разумеется, я счастлив.
