она научилась кататься на коньках быстрее, чем научилась ходить. В три года она уже вовсю колесила по льду, обгоняя меня. Уже тогда трехлетняя Эбс мечтала лишь о том, чтобы стать известной фигуристкой. И с этой же мечтой она провела следующие десять лет своей жизни. Она буквально жила в ледовом дворце, отрабатывая пируэт за пируэтом. Эбигейл Уильямс – самый трудолюбивый и упорный человек в моей жизни. И то, что сейчас она опустила руки и сдалась, заставляет меня не на шутку переживать. Ее организм просто не способен жить без льда. Это та вещь в ее жизни, которую невозможно чем-либо заменить.
Провожаю Эбби до ее класса и пристально смотрю в ее глаза цвета неба, пытаясь молча сказать ей, что я рядом. Она снова кивает, и уголки ее рта поднимаются вверх. Затем она скрывается за дверью, а я шумно выдыхаю, пытаясь взять себя в руки.
– Привет, – неожиданно доносится до меня чей-то приятный голос.
Поворачиваюсь на звук и вижу перед собой девушку невысокого роста. Ее голова немного вздернута вверх, чтобы встретиться со мной взглядом. Ведь мой рост сто девяносто сантиметров, а девчонка едва доходит мне до середины груди. Ее светло-зеленые глаза, обрамленные длинными темными ресницами, пристально смотрят на меня. Каштановые волосы, слегка завивающиеся на концах, локонами струятся по плечам. На ней голубая футболка и вареные джинсы-бойфренды, а на ногах – белые конверсы.
– Я Лиза, – представляется она. – Ты ведь Эштон Уильямс?
Киваю.
– Я староста класса. И я удостоилась чести рассказать тебе и показать, что здесь и как устроено.
– И как ты поняла, что Эштон – это я?
– У тебя на бомбере сзади написано «Уильямс», – сдерживая смешок, отвечает Лиза.
Я смеюсь.
– Точно.
– Готов к экскурсии? – улыбается она.
– Всегда, – улыбаюсь в ответ я.
Октябрь. 2014 год
– Ты уверена, что это сработает? – Я потираю висок и смотрю на Лизу, моля Господа, чтобы она сказала, что уверена. Иначе я просто сойду с ума.
– В сотый раз да, – улыбнувшись, отвечает Лиза.
– Ладно, – выдыхаю я. – Давай еще раз пройдемся по нашему плану.
Лиза фыркает, но затем все-таки послушно повторяет план действий:
– Я подхожу к Эбби в школе и предлагаю подвезти до дома. Затем говорю, что ты просил забрать тебя с тренировки из ледового дворца. Мы выходим из машины и идем к тебе на тренировку, которая, конечно же, уже давно закончилась. Я прошу ее подождать на трибунах, пока я тебя найду, и ухожу. В этот момент знаменитый тренер по фигурному катанию Рейчел Пирс замечает знаменитую Эбигейл Уильямс, а знаменитая Эбигейл Уильямс замечает знаменитую Рейчел Пирс. Ну а мы с тобой наблюдаем за этим из-под трибун и надеемся на стопроцентный коннект. Все так?
Улыбаюсь.
– Все так.
– Ты точно хочешь, чтобы Эбби снова вернулась к этому?
– Точно.
– Но ей вроде нравится в школе. А если сейчас она снова начнет тренироваться, то ей придется перевестись обратно на домашнее обучение.
Шумно выдыхаю.
– Я просто дам ей эту возможность. Если она захочет заниматься парным фигурным катанием, я ее поддержу. Если нет, то тоже буду рядом.
– Ты идеальный брат, – с улыбкой произносит Лиза.
– А ты идеальная соседка, знаешь?
– Соседка? – Она смеется. – Так вот кто я для тебя?! Это все меняет!
Я смеюсь и притягиваю ее к себе для поцелуя. Разница в росте невероятно раздражает, потому что рядом с ней я чувствую себя Хагридом, так что я приподнимаю ее, и только потом целую. Нежно касаюсь ее губ своими, не торопясь и не стремясь углубить этот сладкий поцелуй. Лиза сдается первой и раскрывает языком мои губы. И только тогда я беру инициативу в свои руки и углубляю поцелуй.
Целовать Лизу Требиано – это отдельный вид удовольствия, который мне хочется растягивать на бесконечное количество часов. Но сейчас у меня нет такой возможности, поэтому я отрываюсь от нее и прислоняюсь лбом к ее лбу.
– Ты только моя соседка, – шепчу я.
– Очень романтично. Не хочется тебя разочаровывать, но на нашей улице двенадцать домов, – шепчет в ответ она. – И все их жители являются моими соседями.
Улыбаюсь.
– А как же я?
– А что ты?
– Я не особенный сосед?
– Ну-у-у… Не сказала бы.
Я вскидываю бровь и отстраняюсь от нее. Лиза начинает хохотать.
– Эштон Уильямс, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Особенно после того, как только что назвал меня соседкой.
– Ты знаешь, – усмехаюсь я.
– Даже не представляю, о чем ты, – пожимает плечами Лиза, и я начинаю ее щекотать. – Перестань, – сквозь смех приказывает она. – Если ты хочешь воплотить план в жизнь, нам нужно поторопиться.
– План подождет. – Я не перестаю ее щекотать.
– Ладно. Ладно. Ты особенный, потому что ты мой парень, – хохочет она, и тогда я снова целую ее.
Каждый раз, когда слышу это из ее уст. Каждый раз, когда осознаю то, что вот уже целый месяц могу целовать ее губы. И каждый раз, когда смотрю на нее… я чувствую невероятное счастье. Рядом с ней я забываю обо всем на свете. Когда вижу ее, то поражаюсь, что она моя. Слышу ее смех, вижу улыбку, и в груди разливается тепло. Каждое ее прикосновение равносильно удару молнии. Все мое тело пронзают импульсы удовольствия, когда она рядом. Как сейчас, пока наши губы сливаются в поцелуе, наши языки сплетаются в танце, а наши сердца стучат в унисон.
Февраль. 2015 год
– Нам нужно поговорить, – взволнованно произносит Лиза, когда мы проходим в ее комнату.
Я сажусь на ее кровать, застеленную пушистым розовым покрывалом, и сцепляю руки в замок. Она закрывает дверь и начинает ходить из стороны в сторону, скрестив руки на груди. Ее серьезное лицо меня пугает.
– Котенок, что происходит? – спрашиваю я спустя несколько минут молчания.
Лиза останавливается и набирает полную грудь воздуха, а затем шумно выдыхает и нервно облизывает губы.
– Ты мне изменяешь? – тихо спрашивает она.
Вскидываю брови от удивления.
– Что?
Она еще раз коротко выдыхает и начинает часто моргать, пытаясь сдержать слезы.
– Ты спишь с кем-то?
Я ошарашенно смотрю на нее и приоткрываю рот. Откуда эта хрень в ее голове?
– Иди ко мне.
Лиза не двигается с места. Она все еще не смотрит на меня, поэтому мне приходится немного потянуться вперед, чтобы взять ее за руку и притянуть к себе на колени. Лиза неловко ерзает на моих ногах, по-прежнему избегая зрительного контакта со мной. Мягко касаюсь пальцами ее подбородка и прошу повернуться ко мне.
Ее зеленые глаза влажные от слез, и я тянусь и оставляю на ее лбу быстрый поцелуй.
– Нет. Я тебе не изменяю. С чего ты так решила?
Лиза нервно убирает за ухо прядь своих распущенных волос и опускает взгляд вниз.
– Котенок?
– Мы вместе почти полгода, а ты ни разу… Мы не… – Она облизывает губы, и на ее щеках появляется румянец, а затем она шепчет: – Ну ты понимаешь…
Улыбаюсь.
– Только потому, что я не пристаю к тебе и не демонстрирую своего возбуждения, когда ты рядом, ты решила, что я тебе изменяю?
Она кивает, и я вижу, как по ее лицу стекает слеза. Большим пальцем касаюсь ее, а затем снова тянусь к Лизе и целую ее в висок.
– И кто тебя надоумил?
– Девочки в школе.
Шумно выдыхаю и стискиваю зубы до скрежета.
– Лиза, посмотри на меня, – прошу я, и она, наконец, поднимает на меня глаза. – У меня никогда не было девушки.
Она вскидывает от удивления бровь.
– Ч-ч-ч-что?
Усмехаюсь.
– У меня никогда не
