между этими странами не забыта, раны, нанесенные Японией, не зажили и кровоточат, но книжные магазины – по крайней мере, на этих фотографиях, иллюстрациях и картах – кажутся местом встречи, территорией мира.
Где заканчивается хроника и начинается эссе? Где заканчиваются хроника, которая пробует перо, или эссе, которое повествует, и начинается литература?
Образ метаморфозы главной героини в «Плоде моей жены» был таким мощным, что Хан Ган хотела продолжить работу с ним, но не была готова к этому проекту и взялась за другой – ее второй роман, название которого можно было бы перевести как «У тебя ледяные руки». Только потом она взялась за написание «Вегетарианки», которая сделает ее знаменитой во всём мире. Она опубликовала роман в 2007 году, а премию получила в 2016-м за его английский перевод: «Было странно снова говорить об этой книге, потому что я уже отдалилась от нее, но в итоге опять стала о ней много думать после разговоров с переводчиками, издателями и журналистами, у которых многому научилась».
Сейчас в Корейском музее современного искусства выставлены работы Юн Хён Гына, посвященные жестокому подавлению восстания в Кванджу, когда более тысячи гражданских погибли от рук солдат армии диктатора Пак Чон Хи. На полотнах белые трещины проходят по большим темным блокам. Вокруг этих страшных событий разворачивается сюжет «Человеческих поступков», четвертого романа Хан Ган и второго, который Сум Юн перевела на испанский: «С моей точки зрения эти два романа тесно связаны, хоть они и очень разные, потому что в обоих центральной темой является насилие. Однако „Человеческие поступки“ более личная книга, самая личная из всего, что я написала».
Я отмечаю, что ее сложная структура напомнила мне во время чтения «Шоа» Клода Ланцмана и еще один фильм, который в некотором роде ему наследует, «S-21, машина смерти красных кхмеров» Ритхи Паня, и стихи великого поэта Пауля Целана о геноциде: «Мне очень интересна „Периодическая таблица“ Примо Леви и другие его книги, которые доказывают, что возможно писать после Освенцима, я читала и Целана, он невероятный, но главной книгой для „Человеческих поступков“ стала корейская, в которой собраны свидетельства выживших в Кванджу. Я читала ее целый месяц, по девять часов каждый день, плакала над каждой страницей. До этого я чувствовала себя потерянной, не знала, как мне взяться за этот роман, а после месяца чтения и слез у меня в голове всё сложилось воедино, и я смогла начать писать».
Книги на языке оригинала и их переводы живут в разных ритмах. Пока Хан Ган представляла в разных странах последние, на родине она проводила перформансы на основе новой работы, «Белой книги», в которой, балансируя между поэзией, прозой и хроникой, рассказывает о своей сестре, умершей несколько часов спустя после рождения. Из четырех перформансов, которые были поставлены в 2016 году, получилось восемнадцатиминутное видео, где есть и другие участники: «Они связаны с моей историей не напрямую, а метафорически, так я пытаюсь понять механизмы горевания».
Может, все новые книжные и библиотеки в Сеуле – это симптом, реакция, вид горевания?
В эпоху, когда библиотеки стремятся быть просторными, междисциплинарными и мультимедийными, удивительно, что Hyundai Card Libraries в Сеуле – это четыре небольшие и узкоспециализированные лаборатории. В эпоху, когда библиотеки населены людьми, которые ищут в них книжный контекст, чтобы погрузиться в свои экраны, в этих четырех книги читают в связи с объектами, которые и придают им смысл: тексты ведут к физическому действию, а не к технологиям. В библиотеках по дизайну, кулинарии, музыке и путешествиям книги по-прежнему главные герои.
Библиотека дизайна похожа на маленький музей современного искусства с садом во внутреннем дворике трехэтажного здания. Три этажа организованы согласно классическим критериям библиотековедения: на первом – книги по современному искусству, музейные каталоги, периодические публикации и тома по промышленному дизайну. Эти последние можно взять и на третьем этаже, вместе с книгами по архитектуре, органическому дизайну, дизайну общественных интерьеров и фотографии. На втором собраны издания о книжном дизайне, маркетинге, визуальных коммуникациях, пользовательском интерфейсе и многом другом. В одном из углов, рядом с комнаткой, из окна которой открывается вид на крыши окрестных ханок, подобраны штук двадцать книг о самой идее «малого»: умывальниках, миниатюрах, минимализме, микроквартирах.
Чтобы попасть в фонды этой библиотеки по дизайну, книга должна быть вдохновляющей, полезной, объединяющей, влиятельной, междисциплинарной, классической (уже или потенциально) и красивой. В трех других библиотеках кураторы тоже не скрывают своих критериев отбора изданий в каталог. Таким образом, уникальным этот проект делает не новая концепция книжного измерения библиотеки, а кураторство и «сценография», которые создают атмосферу, совершенно отличную от той, что царит в библиотеке какого-нибудь дизайнерского факультета. Всё поставлено на службу создания другого опыта – персонального, чувственного и очень приятного. Рядом со столами и креслами для чтения стоят кофе-автоматы и холодильник с бутылками воды. На всех поверхностях, куда можно положить книгу, есть деревянные коробки с карандашами Faber Castell и чистыми листами бумаги. Всё продумано и подобрано для того, чтобы читатель чувствовал себя привилегированной личностью, которая наслаждается возможностью превратить свое чтение в заметки, рисунки, проекты.
В каждой из четырех библиотек предлагаются свои закладки для книг – явный выбор в пользу бумаги. Буклет Hyundai Card Libraries выполнен с изысканным вкусом, потому что бумажная книга здесь в центре всего: коллекция изданий по искусству, ремеслу и дизайну в библиотеке дизайна; книги рецептов, о продуктах или гастрономии в кулинарной библиотеке; литература о путешествиях, карты, путеводители или полное собрание номеров National Geographic в библиотеке путешествий; биографии исполнителей, музыковедческие эссе, партитуры и книги для меломанов – в музыкальной.
Вокруг книг – точки взаимодействия, которые позволяют превратить чтение в опыт и воспоминание. Эти карандаши в Design Library. Эти пластинки и проигрыватели в Music Library (которые продаются в соседнем магазине Vinyl & Plastic). Эти интерактивные карты в Travel Library. Эти подносы и кастрюли, плиты и печи в Cooking Library. Читатель превращается в деятеля, maker. В этом вдохновляющем контексте его знания происходят не из YouTube или Википедии, а из книги, которую он чаще всего выбирает со своим спутником или спутниками. Благодаря карте, проигрывателю, кофе или ресторанному столику чтение становится коллективным, групповым опытом, который задействует все пять чувств.
Внутри эти четыре библиотеки напоминают некие жилые пространства. Дизайнерская – деревянную хижину, для путешественников – мансардный этаж bed and breakfast, музыкальная – комнаты, где подростки записывают свои звуковые дорожки (и зал для концертов или дискотеки), кулинарная – нечто вроде оранжереи: та,
