из спирта». Особого ажиотажа ни в стране, ни за рубежом заметка на вызвала. В стране – потому что это «достижение» вроде никого лично пока не затрагивало, разве что, по мнению отдельных граждан, этого намекало на то, что производство спирта в СССР теперь увеличится и можно будет… ну, если получится… там же наверняка и охрану поставят неслабую…
А за рубежом над заметкой больше посмеялись: способ получения бутадиенового каучука из спирта был уже лет десять как широко среди химиков известен, однако ни ценой, ни в особенности качеством продукт никого удовлетворить не мог. Конечно, было бы неплохо узнать, какие резины эти русские из такого каучука делать собираются и как именно – но это разве что в плане общей эрудиции. А на пути осуществления этого плана стояли мощные корпорации, уже создавшие огромные плантации гевеи по всему миру и очень даже желающие инвестиции не просто быстро окупить, но и изрядную прибыль с этого получить. А если за каким-то проектом стоят большие деньги… в общем, ни один химический журнал за границей заметку в «Правде» даже не упомянул.
Но печатали эту заметку вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на иностранцев или заставить своих граждан срочно возгордиться достижениями советской науки. Все объяснялось проще: после выхода этой заметки отдельные советские граждане, проживающие в непосредственной близости от столицы, совершенно не удивились тому, что вокруг новенького завода началось строительство огромной кирпичной стены. Всем же ясно: на заводе, как каждый мужик знает, собираются резину делать – а без стены-то как обойтись? Ведь народ без стены весь спирт с завода украдет: такие стены и вокруг водочных заводов ставили, а тут-то спирт вообще по железной дороге цистернами возить будут, вон ведь какой здоровенный завод строить собрались!
Заметку в «Правде» напечатали после того, как новый начальник совершенно нового Комитета, внимательно прочитавший переданную Старухой Куйбышеву тетрадку (довольно толстую), высказал свое мнение по поводу написанного:
– Не знаю, кто это писал, но если хотя бы четверть того, что в тетрадке написано, окажется правдой, то… одно скажу: очень верно отмечено, что камешек нужно прятать на морском берегу, а лист нужно прятать в лесу.
– Что-то я этого в тетрадке не заметил.
– Это я Честертона процитировал, писатель такой был британский. А в тетрадке не цитата написана, а суть такого подхода. И расписана, должен заметить, детально и довольно грамотно, однако кое-что здесь выглядит слишком уж сложно, а мы поступим попроще. К заводу же даже железную дорогу тянуть придется?
Небольшую ветку от станции Бескудниково до «завода» уже выстроили: уголь телегами возить – занятие не самое «прогрессивное». А теперь здесь довольно быстро поднималась стена, и не простая, а с красивыми небольшими башенками (окружающее народонаселение было убеждено, что на них пулеметы поставят чтобы от воров народный спирт защищать). Насчет пулеметов народ ошибался, просто начальник Комитета охраны гостайны решил, что просто забора маловато будет, так что нужно и места для установки приборов товарища Термена предусмотреть. А пулеметы… если они понадобятся, то куда их пристроить, место найдется.
А Вера обо всех этих событиях даже не подозревала: она занималась «очень важной работой» очень далеко от столицы. Неподалеку от станицы Цимлянской еще с дореволюционного времени сохранилось несколько «помещичьих» виноградников, в самой станице и вокруг нее было разбито множество разных садов – но вот «пользу народному хозяйству» (кроме зерна, конечно) здесь приносили лишь яблоневые сады, откуда яблоки все же получалось доставить в ближайшие города на рынки. Многочисленные груши тоже урожаи давали славные, но для перевозки они не годились: слишком мягкие да сладкие – но местные их хотя бы сушили и на рынки сушеными везли. А виноградники – за ними крестьяне даже и не следили особо: местный спирто-водочный завод продукцию делал из пшеницы, винные погреба были после революции заброшены: местные для себя вина делали достаточно и со своих «домашних» виноградников, а ягоды продавать просто некому было. Опять же, в станице небольшой колхоз уже организовался, но в нем лишь самая беднота собралась…
Районная власть, получив «указание из Москвы», этой бедноте безлошадной – то есть колхозу – бесхозные виноградники и передала. И местные мужики (очень обижавшиеся, когда их мужиками называли, а не казаками) против этого вообще не возразили. Как не возразили и против передачи – правда не колхозу, а все же новому «заводу» – старой виноградной «давилки», расположенной в паре верст от станицы.
Ну не возразили – и хорошо. Вера виноградники обошла, увиденное ей понравилось Понравилась и «давилка»: здоровенный кирпичный сарай с довольно широкими окнами (из которых, правда, все стекла куда-то «испарились»), рядом с которым были выстроены – по рассказам местных жителей чуть ли не при Петре Первом – давно опустевшие винные погреба, и девушка приступила к работе.
То есть собственно работы у нее было немного, созданием завода руководил назначенный Куйбышевым инженер из Москвы – но и тому особо надрываться не приходилось. Все оборудование было уже закуплено и даже привезено в станицу, а инженер руководил установкой этого оборудования по местам. Вера же лично только поставила «на линию» проточный пастеризатор – единственный «прибор», которого «за границей» пока не имелось. Пастеризатор был устройством не самым простым, вдобавок большей частью вообще стеклянным: сок должен был пастеризоваться в довольно длинных трубках из борного стекла, так что «местные кадры» к его установке не допускались.
Еще в работу Веры входила «наладка оборудования» (не всего, а только той части, которая отвечала за пастеризацию и розлив сока по бутылкам), обучение рабочих завода – и вот последняя обязанность была самой трудной. В свое время Вера Андреевна занималась обучением рабочих на химических предприятиях, и она прекрасно знала, что самое трудное в этом деле – это заставить рабочих соблюдать технологию производства. Но здесь, в Цимлянской, это оказалось проще, чем ФЗУшников обучать тонкостям изготовления пороха: все же народ был достаточно взрослый, в большинстве своем грамотный… в смысле, читать и писать
