class="p1">Загадав желания, мы открыли глаза и взглянули друг на друга. Увидев ее теплую улыбку, я наконец-то понял, что значит «сладость любви».
К вечеру мы вышли к берегу моря, чтобы полюбоваться закатом.
Синъянь сказала, что устала и не может идти, тогда я посадил ее себе на спину и понес по пляжу. Мы купались в лучах заходящего солнца, но вдруг она спрыгнула и пошла обратно, ступая по моим следам на песке. Оглянувшись на меня, Синъянь с улыбкой произнесла:
– Наслаждаюсь романтикой, которую ты мне даришь!
Мое сердце бешено колотилось, и я не мог сдержаться, подошел и обнял ее сзади, уткнулся лицом в ее шею и глубоко вдохнул исходящий от нее аромат.
Синъянь повернулась и взяла мое лицо в ладони, так нежно, как будто держала какой-нибудь драгоценный камень.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Она быстро отвела взгляд, и тут я вдруг увидел, как слезы покатились по ее щекам.
– Ты что, плачешь?
Синъянь вытерла слезы и сказала с улыбкой:
– Это от радости.
Я крепко обнял ее. Лэй как-то говорил, что девчонки плачут, когда им грустно, а иногда плачут и от счастья, при этом лучше всего срабатывают ласковые объятия.
Мы сели на песок и стали смотреть на закат. Устремив взгляд куда-то вдаль, Синъянь отрешенно глядела в сторону горизонта, как будто ждала, чтобы кто-нибудь позвал ее, вернув назад в реальность.
– О чем думаешь?
– О голубом небе, красивом пляже, о бескрайнем море, – наклонив голову, она улыбнулась, – а еще о тебе, какой ты хороший.
– Вау! Такой комплимент дороже всего на свете!
– Как повезет тому человеку, кто будет счастлив вместе с тобой.
– Это ты про себя?
Я взял ее руку и поцеловал несколько раз, Синъянь посмотрела на меня и мягко проговорила:
– Юйчэнь, ты в фотоаппарате-мыльнице видел наше будущее?
– Нет. Но я и без того знаю, что будет.
– И что же?
Я нарисовал на песке два сердца.
– Два сердца, два человека, навсегда вместе!
Она нарисовала стрелы, летящие в сторону одного из сердец:
– А вдруг, только представь, вдруг когда-нибудь я причиню тебе очень сильную боль?
– Ну, тогда тебе понадобится вся жизнь на то, чтобы залечить мои душевные раны.
Я стер стрелы и нарисовал одну стрелу, пронзающую оба сердца.
Синъянь молча смотрела на это, и почему-то ее глаза опять покраснели. Потом она заговорила, и в ее словах я услышал мольбу:
– Пообещай мне, что никогда не забудешь этот день, ведь у нас больше не будет подобных воспоминаний.
Я опять осторожно обнял Синъянь, чтобы она почувствовала мою любовь.
Она тихо прижалась ко мне, глядя на медленно заходящее солнце. Море окрасилось золотисто-оранжевым, и это был цвет моего счастья. Солнце исчезло за горизонтом, и сияние на лице Синъянь тоже пропало, теперь она выглядела усталой. Когда мы запрыгнули в поезд, вовсе стемнело.
На обратном пути Синъянь притихла и все смотрела в окно. Много раз я брал ее за руку, но она потихоньку высвобождала ладонь. На душе у меня стало неспокойно, и я снова взял ее за руку.
Синъянь посмотрела на меня, но уже не так тепло, как раньше:
– У меня к тебе просьба.
– Говори. Я все для тебя сделаю.
– Когда вернемся, я очень надеюсь, что ты уволишься.
Я опешил и только через какое-то время спросил:
– Это еще одна проверка?
Она отвела взгляд и сказала, глядя в окно:
– Судьба свела нас, но в конце концов она же нас и разлучит. Если все встречи и расставания предопределены, будь добр, забудь о том, что я тебе нравлюсь. Давай на этом закончим наши отношения.
Опять она говорит какими-то странными фразами. Я запаниковал и, выдавив из себя улыбку, попросил:
– Не пугай меня, ладно? Мы же так хорошо провели этот день, разве нет?
– Сегодня все было прекрасно. Именно такой день я представляла несчетное количество раз. Спасибо, что подарил мне такие прекрасные воспоминания. Я навсегда сохраню их в своем сердце, буду вспоминать все, что ты говорил мне, все, что сегодня произошло.
Что это за ерунда? Меня бросило в дрожь.
– Не говори мне так, хорошо? Я что-то неправильно сделал? Если так, скажи мне, я все могу исправить… – Голос охрип, я не мог говорить, я был в отчаянии.
Поезд остановился на конечной. Синъянь встала и торопливо пошла к выходу.
Я смотрел ей вслед, больше всего на свете желая, чтобы она обернулась, но Синъянь в один миг исчезла в толпе. Так она пропала и из моей вселенной.
34
На один день я оказался в раю и тут же попал прямиком в ад. Рай существует, и ад тоже реален. Синъянь разорвала мое сердце на куски, и теперь оно обливается кровью, содрогаясь от боли.
Боль, которую людям приносит любовь, намного превосходит счастье, которое она дарит. Кажется, теперь я по-настоящему понял, что значит выражение «как ножом по сердцу».
Оказывается, узнать будущее не так страшно, как попасть в ситуацию, когда ты любишь кого-то без оглядки, но в конце концов в этой странной игре проигрываешь подчистую.
Когда мы вернулись с горы Кали, я сразу же уволился – ноги моей в кофейне «Странник» больше не будет.
Дни потянулись один тоскливее другого, иногда я даже забывал о еде или выходил из дома, забывая надеть кроссовки; бесцельно катался на мотоцикле где ни попадя, забывая дорогу домой; выходил под проливной дождь, забывая набросить плащ. И дождь был горьким и терпким на вкус.
Когда тебя бросили, кажется, что в сердце пустота, а все мозги как будто растерял без остатка.
О том, что меня бросили, я не стал никому говорить, даже Лэю. Моя любовь, как метеор в ночи, промелькнула и погасла, закончилась так же, как и началась, так позорно, что лучше никому не рассказывать.
Я перестал верить в любовь, одно сплошное вранье: любящим друг друга суждено быть вместе, надо чем-то жертвовать, чтобы добиться взаимности. Чушь собачья! Синъянь просто взяла и ушла от меня, наверное, даже не испытывала ко мне никаких искренних чувств. Брякнула пару фраз, мол, я ей нравлюсь, чтобы потом выдать этот бред о расставании, сбросить меня с небес прямо на землю, да так, что от меня мокрого места не осталось. Так вот, значит, в какую любовь ей нравится играть.
С самого начала Синъянь меня вообще ни во что ни ставила. Наговорила бредней о каких-то непродолжительных отношениях, о том, что счастлива со мной, о воспоминаниях, которые навсегда сохранит в сердце. Вся эта
