двери.
ПУСТЫНЯ КОРАТ. Свет мой, зеркальце
Узкая лестница вела вниз. Со скрипом и грохотом дверь захлопнулась за нашими спинами. Иорвет отодвинул меня и шагнул в темноту, я поймала его за руку и протиснулась первой, одновременно зажигая Игни. Эльф выругался, схватил за перевязь на спине, и мы толкались, пытаясь пролезть один впереди другого.
— Медальон дрожит! — прошипела я. — Ведьмаки вперёд!
— Сделай рыжий шар и держись сзади! — шёпотом заявил он, придавив меня к стене.
— Ну и чёрт с тобой! — я выставила Квен и зашагала по ступенькам вплотную вслед за ним, следя, чтобы шар окутывал нас обоих.
Внизу показался свет, Квен распался, и лестница вывела в полутёмный подвал с арочными каменными сводами: по сторонам громоздились стеллажи, на полках теснились предметы с прикреплёнными бирками, с подвешенных на цепях к потолку планок свисали вешалки с одеждой, грозди ремней и сапог, и чуть дальше в стойках тускло светился металл оружия.
— Сюда! — крикнул молодой голос.
Иорвет вложил меч в ножны, и узкий извилистый проход между грудами вещей вывел к источнику света в дальнем углу подземелья.
Пламя единственной свечи отражалось в висевших на стенах бесчисленных зеркалах. Под ними, положив на стол босые ноги, раскачивалась на стуле девушка. Прямые чёрные волосы спускались по обе стороны бледного лица, открывая высокий лоб, в руках она крутила столовую ложку. Медальон дёргал цепочку.
— Одиннадцать дирхамов, — сказала она и подняла на нас опушённые длинными ресницами янтарные глаза. — Столько я даю за вещь с историей. Когда вы выйдете отсюда, дирхамов станет столько, сколько стоит вещь.
— Мы ищем кое-что, — сказал Иорвет.
— Для покупателей вход платный, — ответила девушка и встала. Ни в одном зеркале за её спиной не появилось её отражения. — И я не продаю вещи, а только обмениваю.
Выдвинув ящик стола, она достала горелку и овальное зеркало с ручкой. Вспыхнуло голубое пламя, и девушка щипцами поднесла к огню пару иголок.
— Какова плата за вход? — жёстко спросил Иорвет.
— Для вас капля, для меня море.
Она вдруг исчезла и в тот же миг появилась перед нами с иголками и зеркалом в руках. Взяла за ладонь Иорвета и, ловко перехватив, отогнула безымянный палец, уколола иглой. Сноровкой и одеждой — короткими белыми штанами и затянутой поясом туникой — в этот момент она походила на медсестру, и было видно, что процедуру ей доводилось проделывать бесчисленное множество раз. На стекло упала капля крови эльфа. Раз он не стал возражать, то и я протянула свою руку. Девушка уколола палец, и в неуловимое для глаз мгновение уже опять сидела за столом. Поднесла к лицу зеркало и неожиданно слизнула кровь Иорвета длинным узким языком.
— Умм, Иорвет аэп Гленнмаэр, из потомков Велунда, что ищут Знак, — проговорила она, катая язык во рту. — Думаю, у тебя найдутся интересные мне истории. Будем знакомы, Мариам.
— Ты вампир, — я кивнула на зеркала позади.
— Наверное, не помню, — она равнодушно пожала узкими плечами. — Единственное, что помню, что всегда была хозяйкой этого магазина. Давай познакомимся и с тобой.
Она снова взяла зеркало в руки, долго смотрела в него, наклоняя к свету в разные стороны, и слизнула мою каплю крови.
— Яна, умм… эмм… — она прикрыла глаза. — Скользящая? Нет. Кровь не та… Спящая? Нет. Обычная человеческая кровь, но с привкусом Спящих.
— Что это значит? — воскликнула я.
— Скользящие могут открывать двери и перемещаться между мирами. Спящие нет, в своем мире они видят сон и лишь создают проекцию себя в другом мире. Весьма реальную между тем. Если она умрёт в одном мире, то умрёт и в другом. Может быть, на тебя наложено заклятие?
— Наложено, — мрачно подтвердила я.
— Тогда понятно! — Мариам с удовлетворением откинулась на спинку стула. — Заклятие сработало один раз и дало силу Спящих, которой ты и воспользовалась, но теперь ты не можешь, как они, призвать свою копию обратно. Придется искать путь самой!
— Я знаю, — ответила я.
Подтверждение моих догадок из уст этой таинственной девушки не принесло облегчения. Напротив, её слова взбаламутили тоскливую зависть к неведомым Спящим и Скользящим и досаду на всезнайку Мариам, которая с безмятежным видом самоуверенного подростка снова раскачивалась на стуле.
— Четыре года назад здесь был мой брат… — начал Иорвет.
— Не брат, — оборвала Мариам.
— Ты знаешь, о ком я говорю.
— Конечно, — она самодовольно улыбнулась, и ножки стула стукнули о пол. — Я помню всех, кто оставлял мне свои вещи. А его вещь — настоящее сокровище.
— Я хотел бы выкупить её, — сказал Иорвет, — или обменять.
— Ты хочешь слишком многого! Посмотри вокруг — сколько вещей, и в каждой скрыта своя история, — она взяла со стола ложку. — Видишь? Кончик у ложки стёрт — годами старая женщина скребла ею сковородку, и я могу прочувствовать всю её жизнь, все чаяния, надежды и разочарования. Но большинство историй скучны, как и эта.
Швырнув ложку на стол, она поднялась:
— Та, что принёс твой наставник — не такая. Это эпопея, гибель цивилизации, путешествие между мирами и история многих поколений эльфов. В моей коллекции таких вещей — единицы. Я знаю её почти наизусть.
— Может быть, тебе стоит читать книги? — не сдержавшись, поддела её я. — В них много прекрасных сюжетов.
— Выдуманные истории, я пробовала, ерунда! Бледная тень реальности, — она надула губы. — И я не просила советов, особенно у тебя! Посоветуй лучше змее летать, а безногому ходить! Если ты смогла приснить себя в ином мире, чтобы прожить, прочувствовать другую жизнь, это не значит, что каждый так может!
Я пристыженно замолчала. Мариам подняла со стола зеркало:
— Вещи и зеркала — вот всё, что у меня есть. Особенно зеркала — в них я могу видеть. Но даже в них никогда нет меня…
Иорвет задумчиво рассматривал содержимое ближайшего стеллажа.
— Но это же ломбард, — он протянул руку к полке, на которой лежала длинная дамская перчатка, пузатая морская раковина, стакан с пуговицами и ветхие жёлтые кружева, — где вещи продаются и покупаются.
— И у каждой из них есть цена — одиннадцать дирхамов, — сказала Мариам. — Так заведено. Но они не продаются абы кому, и покупатели должны платить, чтобы познакомиться со мной. Я копила эти вещи столетиями, привыкла к ним и готова отдать только в очень хорошие руки. Я не люблю перемен и устроила свою жизнь так, чтобы их не происходило.
Она вновь очутилась за нашими спинами и поправила бирку на перчатке.
— Так это ты дала пророчества всем тем торговцам наверху, не так ли? — вкрадчиво спросил Иорвет.
— Я не люблю перемен, —