портал, выждав означенное время — мы. В альвийском лесу царило тёмное зимнее утро. А сразу за порталом валялось первое тело. Ванька сразу откинул его в сторону. Удивился, наверное, какое оно подозрительно лёгкое. Ещё бы, Кош высушивает. Не совсем до костей, но очень близко. Этакая меточка Моргане, чтоб знала, кто приходил.
Кош сделал нам знак рукой — тишина! — абсолютно бесшумно и очень быстро переместился метров на пятьдесят вперёд, замер, принюхался. В отдалении с дерева с сухим стуком упало тело. Следом за этим от Кощея ощутимо разошлась волна холода, и лес сделался абсолютно тих.
— Пошли. Тут больше нет живых.
— Далековато отсюда до шахты, — негромко высказался Сергей. — Неужели они нашли?..
— Вряд ли. Случайная встреча. Не могли они точку выхода зафиксировать, а мы им практически на головы упали, — Кош оглянулся. — Задним числом дыры в безопасности прикрыть хотят, ищут ваши следы, скорее всего. Так что тихо, поисковый отряд мог быть не один.
Да, похоже эти стражники бродили здесь чисто для проформы. Скорее всего, основная часть поисковых групп до сих пор ищут тело магини где-нибудь в районе северных холмов. Ведь к железной дороге ребята вышли с пустыми руками.
Кош обменялся с Иваном несколькими словами и двинулся в указанном им направлении. Ещё дважды в отдалении раздавался тихий стук падающего высушенного тела. Интересно, как он наловчился определять цели? По тепловым следам? Или по биению сердец?
О приближении каменоломни я догадался по распространившемуся в воздухе солоноватому запаху.
— Странно что они не попытались… — в преддверии темнеющего зева шахт Кощей зажёг перед собой голубую освещающую сферу и тихо воскликнул: — А! Понятно. Это кто у вас молодец?
— Это Люда придумала, — негромко ответил Иван. — Что раз альвы соль не переносят, надо её рассыпать по коридорам побольше и по площадке тоже раскидать. Тут сыро, соль мокнет, расползается, раз им не нравится — не полезут.
— Весьма разумно! — похвалил Кош, прохрустел по солёному насту двора и нырнул во тьму коридора.
Я тоже зажёг свой фонарик. В отличие от Кощеевого, тёпло-жёлтый. Не нравится мне голубая мертвенная бледность. Хотя, может, Кош специально эпатажа нагоняет, с него станется.
— Секунду! — Сергей обогнал Коша и подсветил себе, рассматривая заложенный крупными глыбами соли проход. — Никого тут не было!
Я тоже заценил ледяную сетку с фамильным ледяным же вензелем Шереметьевых поверх.
— По теплу растаяло бы, — пояснил Сергей, — но пока удержалось. Никто сюда не входил.
— Вот и отлично! Разбираем!
Завал в два счёта оказался растащен.
— Горыныч и Болеслав — на входе, смотрим, не явятся ли к нам нежданные гости. Мало ли, может у них сигнальные маячки встроенные были или что.
Ярена лежала на соляном возвышении, тёмная и неподвижная, словно мумия.
— Ай-яй-яй, — Кош мгновенно превратился из страшного убиватора в доброго доктора, — как всё запущено!
— Это уже неплохо, — прошелестел едва слышный голос.
— Ты жива и говоришь, старушка! Сейчас мы тебя починим! — Кош постарался изобразить бодрость, хотя всё выглядело очень некрасиво.
И это называется «уже неплохо»? Тогда что было?..
Кощей устроился со стороны головы Ярены, словно обхватывая растопыренными пальцами пространство вокруг её лба. Закрыл глаза… Через некоторое время открыл, посмотрел на меня, поморщился и покачал головой.
— Вслух говори, олух, — едва слышно выдохнула Ярена. — Я ж тебя вижу.
— Кхм… — Кош неловко кашлянул и пошевелил бровями. — Я не вполне уверен…
— Ну⁈… — хриплым шёпотом возопила Ярена.
— Третий прорыв, мать. Похоже, мёртвый мир признал тебя своей. Ты тут удачно присоединилась к соляной жиле, но это всё… — Кош с трудом удержался от своей излюбленной фразочки «мёртвому припарки», — временная мера. Сейчас мы попробуем переместить тебя без потерь. Кузьма!
— Я тут, — мгновенно откликнулся тот.
— Работаешь защитным клапаном. Сейчас мы её попытаемся отключить. Если приток мёртвой энергии будет критическим — забираешь в камень, понял?
— Сделаю.
— Дима…
— Тут.
— Страхуй. Эх, нам бы ещё силушки…
Внезапно тяжесть энергетической нагрузки уменьшилась.
— Мотя, и ты тут?.. — слабым шелестящим голосом спросила Яга, пристально следящая за процессом.
— А чё ты думаешь. Я всё-таки за тебя переживаю, столько лет бок о бок, — проявляясь, сказал Матвей.
— Вот кого шпионить надо посылать, — продолжая какие-то энергетические манипуляции, пробормотал Кощей. — Меня провёл!
— Моя работа! — гордо подбоченился Горыныч.
— Помоги лучше контур подпитать, — голос Коша был напряжённым, и это напрягло меня почище всех потенциальных отрядов альвов. — Болеслав, парни, вы тоже. Девушки, на стражу!
— Да что происходит, не пойму⁈
— Ты видишь? Мы пытаемся изъять смерть, в ответ поступает новая энергия. Она каким-то образом подключилась к нижнему миру, и он пытается восстанавливать её, как свою повреждённую часть.
— Охренеть!
— А что, если мы сохраним соляную платформу? — спросил вдруг Сергей. — Я льдом могу скрепить.
— В отрыве от жилы будет действовать слабо, но нам сейчас каждая мелочь дорога. Давай, морозь! И на счёт три выходим!
Мой рабочий кабинет превратился в маго-реанимацию. Прибежали Юля, Аристина и профессор магических конструкций. Лучшие специалисты из возможных прямо сейчас. Кош аккуратно заменил молодых, выдыхающихся магов в контуре на опытных и велел:
— Кузя, слегка сбросим…
— Оп-п! — Кузьма аж пошатнулся. — Всё, камень полон!
— Это что⁈ — потрясённо спросила Юля. — Вы видите⁈
Ещё бы не видеть! Легче не стало, стало едва ли не хуже. Стравленный объём энергии смерти немедленно пополнился! И не просто так, а под завязку, подпирая наши общие возможности.
— Простите, я слышал, нужна помощь магов? — в кабинет заглянул Фарид ар-Рахим. Тихий, скромный, незаметный молодой человек, про которого так легко было забыть в запаре.
— Родное сердце! — завопил Горыныч, по лицу которого текли ручейки пота. — Ты — наше спасение! Давай своё зеркальце, дорогой!
— Хорошо, — Фарид немного растерянно полез в карман, — кому будем звонить?
— Сюда неси, да. Вай, ме… Нет! Диме неси! Диме! Перед ним держи!
— Ты чего затеял, Змей? — чувствуя предельную нагрузку, прошипел я.
— Ты дурак, да? Марварид зачем его прислала? Хочет долг отдать! Если она не сможет — никто не сможет! Проси! Проси, Димка!
Зеркальце в задрожавшей руке перса потемнело. Из чернильной глубины
