глубокое мягкое кресло.
– Шутите? Это значит, и впрямь пришли в себя. Тогда к делу, – адмирал вдруг стал очень серьезен. – Как вам Архангельск, лейтенант?
– Замечательный город, – искренне ответил Верховцев.
– Признаться, мне он тоже нравится. И очень хочется, чтобы он оставался таким и впредь. Вне зависимости от желания ваших людей снести его до основания.
– Вот как? – Александр удивленно приподнял брови. – Неужели все так страшно?
– Развлекаются они так, что стены ходуном ходят. Ну да ладно, сил держать буйство ваших людей под контролем у меня достанет. Но имейте в виду, кое-кого вам придется потом вытаскивать из «холодной».
– Погуляли морячки?
– Ладно, они герои, им положено. Скажите мне лучше другое. Что вы намерены делать дальше?
– Мелкий ремонт – и в море, – твердо ответил Верховцев. – У меня есть корабли, но нет эскадры. Людей надо тренировать во всем, от артиллерийского огня до совместного маневрирования.
– Вот как? Похвальный ход мыслей. Сколько вам надо офицеров?
– Ни одного. Они будут чужими, а начинать с самого низа вряд ли захотят.
– Я подозревал, что вы скажете нечто подобное. Признаться, был бы против, но… Из Петербурга, помимо ваших регалий, получен приказ не мешать вам. С формулировкой «один раз справился – глядишь, и дальше чести не уронит», – процитировал он. – Признаться, не ожидал, что ваш отец на такое способен. И не кривитесь так, дело, в общем, житейское, протекцию сыну оказать. Тем более, пока что аванс доверия оправдывается. Но вообще, имейте в виду: недоброжелателей у вас здесь куча, и они постараются использовать любой повод, чтобы сожрать вас. Любую промашку.
– И не сомневался даже, – хмуро ответил Александр.
– И вновь похвальное здравомыслие. Хотя… Я не очень вас удивлю, если предупрежу, что некоторые уже рассматривают вас совсем в ином качестве…
– И в каком же? – искренне удивился Александр.
– Ну, например, перспективной партии для своей дочери. И не делайте удивленное лицо. Вы – мужчина видный, род ваш не бедный, так что наследуете немалое состояние. По меркам столицы, разумеется, ничего особенного, не обижайтесь, но это так. Но вот в нашей глуши, да у тех, кто живет на жалованье… А у нас здесь – ну никаких перспектив. Так что – сами понимаете. Будьте осторожны, лейтенант, это опаснее вражеской шрапнели.
– Догадываюсь, – пробурчал Верховцев.
– Это хорошо. А то, знаете ли, бывали прецеденты. И добро бы красавицы, а то ведь… Знаете. Девушки – они ведь всякие бывают. Глянешь на какую-нибудь и видишь: с одной стороны, она прекрасна. Но с другой – лицо! И прожить жизнь с крокодилом – не самая лучшая перспектива.
– Вы откровенны.
– Разумеется. Не хочу, чтобы чьи-то матримониальные планы мешали делу. Обставить любой, даже самый невинный разговор можно так, что вы и охнуть не успеете, как вас потащат под венец. Конечно, можно будет вывернуться, но отношения с родителями несостоявшейся невесты испортите. А они в отместку начнут вставлять вам палки в колеса, причем так, что у меня не будет даже повода вмешаться. В общем, будьте осторожны, Александр Александрович.
– Благодарю за предупреждение.
– Это и в моих интересах тоже, – махнул рукой Бойль. – Совет примете?
– Слушаю вас внимательно, Роман Платонович.
– Не перестарайтесь, обучая своих людей.
– Не совсем понял.
– Это естественно, – Бойль улыбнулся. – Сейчас объясню. Для начала, не стоит на меня смотреть столь настороженно. Да, у меня английские корни, но сам я русский и предавать Родину не собираюсь. Моветон это. На самом же деле все просто – я хочу рассказать вам одну… скажем так, историю. Возможно, это знание и впрямь вам пригодится. Когда-то давно, в молодости, я имел честь беседовать с Федором Федоровичем Ушаковым. Да-да, тем самым, что стал легендой еще при жизни. И рассказал он мне весьма занимательную вещь.
Дело в том, что, когда создавался Черноморский флот, кадры для него собирали с трудом – никто не хотел ехать из столицы на задворки Империи. Пожалуй, если б не железная воля Потемкина, так бы те места захолустьем и остались. Но так уж получилось, ее величество сказала: «Флоту – быть!», и возражать никто не рискнул. Перечить ей… Дураков императрица при себе не держала. Посредственности, говорят, были, а вот дураков точно нет. Однако же я отвлекся.
На Балтийском море стали формировать экипажи. К сожалению, моряки там были, скажем так, сомнительного качества. Ни один нормальный командир не станет отдавать хорошего офицера. И пошли на юг те, кого держать не хочется, а списывать вроде как не за что. Безынициативные, пьяницы, дебоширы, недостаточно грамотные… В общем, люди, которых не жалко. К слову, многие там, на Черном море, довольно быстро добились высоких чинов, и вполне заслуженно, но это уже не столь важно. Главное, такими офицерами можно было укомплектовать корабли, но флот с ними создать было крайне сложно. По сути, результатом такого расклада стало то, что на Черном море у России был набор кораблей, которые неплохо управлялись сами по себе, могли держать ордер в походе, но в строю воевать попросту не умели. В первую очередь, на уровне капитанов. И Федор Федорович, царствие ему небесное, придумал, как превратить эту слабость в силу.
Он не пытался выстроить весь флот в классическую линию – его подчиненные в то время попросту не справились бы. Расползлись бы кто куда при первом развороте. Вместо этого он разбил флот на небольшие группы, позволяя командирам кораблей при нужде действовать самостоятельно. Его капитаны не боялись принимать решения и умели лихо работать поодиночке, а вот турки были привязаны к классической тактике настолько, что при разрушении линии впадали в панику. Ну а результат знают все. Конечно, через какое-то время обучились люди, сплавались корабли, и нужда в подобном пропала. Но на первом этапе именно эта вынужденная мера оказалась тем козырем, который побил главного туза турок – их численность.
В общем, Александр Александрович, не переусердствуйте. Времени на то, чтобы нормально обучить капитанов и экипажи, у вас слишком мало, а вот инициативу задавить на корню успеете запросто. Пускай они у вас лучше останутся лихими корсарами, чем снова превратятся в купцов, способных лишь бездумно и неумело выполнять приказы.
– Я вас понял, – задумчиво ответил Верховцев. – Наверное, вы правы. Но почему мало времени?
– О-о! – глубокомысленно ответствовал Бойль, поднимая вверх указательный палец. – Теперь я поделюсь с вами кое-какой любопытной информацией, которую передал нам ваш британский визави. Я с утра, знаете ли, не стал пренебрегать своим долгом и побеседовал с пленными.
– И они стали говорить с низшим существом? Или помогли ваши британские корни?
– Ну что вы. Конечно, они
