свою преданность Советскому Союзу.
Несмотря на то что Поликарп Матвеевич лично никак не был причастен к их аресту в тридцать девятом году, всякий раз, когда встречался с ними, испытывал неловкость.
Сегодня он планировал в последний раз провести с ними инструктаж. Через сутки один из немецких товарищей отправлялся в Литву, а другой должен был отправиться в Белоруссию вместе с майором Чепраковым.
Они сидели в небольшой, меблированной квартирке общежития, где сотрудники управления иногда проводили встречи со своими подопечными. Двери этой служебной квартиры открывались нечасто. Временами она ненадолго заселялась странными, молчаливыми людьми, неохотно идущими на контакт с соседями по дому. У некоторых жильцов это вызывало подозрительность. Война идет, мало ли что. Вдруг это шпионы! Тревожные телефонные звонки особо бдительных граждан несколько раз приводили в общежитие участкового. Зная, за кем числится квартира, милиционер успокаивал соседей: «Командировочные это, с Уральского металлургического комбината. Прибыли в столицу по вопросам тяжелого станкостроения…» Постепенно жильцы дома оставили в покое неразговорчивых «металлистов».
— Товарищи, кто из вас ответит мне, на какие основные категории абвер делит разведчиков? — задал первый вопрос полковник, почувствовав, как громко, почти набатно, прозвучало в его устах это привычное слово «товарищи». — Замечу, что на эти же категории делят своих агентов разведки всего мира.
Вопрос не застал немцев врасплох. Переглянувшись, они почти одновременно подняли руки.
— Да, Курт, пожалуйста! — Федулов повернулся лицом к улыбчивому светловолосому Краузе. Этот молодой человек нравился ему своей какой-то неиссякаемой жизненной энергией. «Вот такие и будут строить новую, мирную Германию», — не сомневался полковник.
— Думаю, абвер не оригинален и делит разведчиков на три основные категории, — начал Курт. — В свою очередь их можно разбить на подкатегории. К первой относятся те, кто оступился, совершил проступок против своего государства, за который может понести наказание. Таких людей проще завербовать, но это не самые надежные агенты. Они лишь инструмент в руках настоящих разведчиков и действуют из страха. Из-за него чаще всего и проваливаются. Ко второй категории я бы отнес тех, кто работает за вознаграждение…
— Говоря проще — продает родину? — улыбнулся Федулов.
— Да, так будет точнее. Это хитрые, ловкие, умные разведчики, не лишенные отваги. Они знают, на что идут ради денег и будущей обеспеченной жизни. Но самая важная, на мой взгляд, — это третья категория. В нее входят люди целеустремленные, готовые ради идеи, в которую свято верят, идти на смерть, зная, что никто этого не увидит и не оценит. Такие люди многим жертвуют: благополучием, семьей, будущим.
— Скажите, а к какой категории вы, лично вы, себя бы отнесли?
Полковник не отводил от молодого человека пристального взгляда.
Лицо Курта, до этого светящееся легкой улыбкой, исполнилось мрачной решимости. Опершись руками в колени, он глубоко вздохнул и без молодецкой бравады ответил:
— К последней. Я хочу увидеть наш народ, подаривший миру известных философов, поэтов, музыкантов, ученых, снова свободным от всяческих предрассудков и националистических идей. За это я готов отдать жизнь, если понадобится.
Удовлетворившись ответом, Федулов качнул головой:
— За это мы все готовы отдать свои жизни. За свободу наших народов. Только предлагаю не торопиться умирать.
— Товарищ полковник, вы всерьез полагаете, что у немецкого народа будет шанс измениться, снова стать свободным от националистических идей Гитлера? — спросил Мюллер.
— Главное, что у немцев будет шанс сохраниться как народ, — ответил Федулов, уловив тайный посыл его мысли, его обеспокоенность. Будет ли советский народ мстить их соотечественникам за ту кровавую бойню, которую немцы учинили на этой земле? Сохранится ли Германия на географической карте как самостоятельная единица, или же ей суждено будет прекратить свое существование? — Идеологи фашизма оболванивали немецкий народ лишь последние несколько лет. До этого такого мракобесия в Германии не было. И я уверен, что скоро немцы проснутся от тяжелого, морфийного сна. И после войны вам предстоит многое сделать, чтобы ваш народ окончательно протрезвел. Именно вам, товарищи, потому что ваших учителей уже почти никого не осталось в живых.
Некоторое время все сидели в задумчивости.
— Мы отомстим! — Краузе сжал кулаки. — За всех наших товарищей отомстим фашистам.
— Скорее бы уже на задание! — воскликнул Мюллер.
— Скажите, вы хорошо изучили структуру немецкой армии? — Федулов встал, прошелся по комнате. — Можете рассказать, что входит в дневной рацион солдат и офицеров?
Прошедшие специальную подготовку, молодые люди, казалось, были готовы к любому вопросу, однако этот заставил их задуматься. Поджав губы, первым выдохнул Ульрих:
— Попробую ответить…
— Надо не пробовать, а точно знать. Именно на мелочах попадаются опытные разведчики. Что такое, например, искусственный мед и как его удобнее есть, вы знаете? Или какой сорт сигарет выдают солдатам, а какой офицерам?
— Но зачем нам все это знать? — удивился Курт. — Нас же не на передовую отправляют?
— Ошибаетесь. На войне передовая везде. Вам предстоит встретиться с очень серьезным врагом. Этот враг одинаково ненавидит как немцев, так и русских. И в каждом подозревает шпиона. И только потому, что сейчас он зависит от силы немецкой армии, дружит с гитлеровцами.
— Что это за враг такой? — удивился Ульрих.
— Национализм! Не важно, чей он. Вот вам небольшой пример. Когда армии вермахта вошли на территорию Литовской республики, то сразу объявили мобилизацию. Думали, что местные юноши охотно начнут записываться в ряды добровольных помощников. И многие литовцы, действительно, взяли в руки оружие, чтобы сражаться против советской власти. Но было немало и тех, кто стал уклоняться от призыва и прятаться в лесах, точно так же, как перед этим уклонялись от вступления в Красную армию.
— Почему? Разве прибалтийские народы не ждали прихода Гитлера? — удивился Мюллер.
— Поначалу многие так рассуждали: пусть немцы воюют с русскими, а мы подождем, посмотрим, чья возьмет, тогда и решим, с кем быть. Когда руководство вермахта попыталось силой заставить местное население воевать, литовцы стали объединяться в отряды и вести партизанскую войну и против советских активистов, и против немцев. Основной девиз этих народов: моя земля — моя страна! Сейчас по всей Прибалтике создается большой змеиный клубок из националистов. В дальнейшем это может создать серьезную угрозу нашей стране. Вот поэтому вы направляетесь в самое логово этого террариума, чтобы помочь нам разорвать клубок. Это и будет ваша передовая.
— Если нам предстоит работать в среде прибалтийских партизан, — догадался Краузе, — то зачем нам знать, что подают на завтрак солдатам вермахта или какие сигареты они курят?
— Повторяю: плохая подготовка и некомпетентность часто приводят к провалу. Многие прибалты служили в дивизиях СС и других подразделениях и неплохо знают структуру вермахта изнутри. Вы можете проколоться на мелочах. К примеру, знаете, какими гвоздями подбиты сапоги немецкого солдата и чем они отличаются
