О! Вот он, Олаф! Ярл уже устроился в богатом кресле напротив островка, с противоположного от нас края. Он был уже почти спокоен, почти уверен, потому что…
— Милый! На этом островке отключаются все дары и свойства. Только личный опыт, личное умение.
— Понял! Доспех снимаем! — обступившие бойцы начали помогать барону разоблачаться, — Марк, твою шпагу и дагу мне! И прогуляйся-ка до ярла, спроси: убивать обязательно или достаточно крови? И предупреди, что мне не нужен щит!
Вездесущие ребятишки разглядели наши эволюции и закричали, как галчата.
— Чё пищат? — спросила я Глирдана.
— Что чёрный человек снимает панцирь. И что внутри он вовсе не чёрный, — усмехнулся бард.
Марк, видимо, добрался до ярла, потому что послышались азартные крики толпы.
— До смерти просят, — перевёл Глирдан, после чего послышался громкий и даже раздражённый, перекрывающий шум ответ Олафа:
— До третьей крови!
Ну, до третьей, так до третьей.
Из-за камня появился Марк, которому Вова сразу кивнул — мол, уже услышал.
Следом (видимо, лично убедиться в точности новостей) показался помощник ярла: здоровенный суровый мужик. Я уже говорила, что у викингов, как у орков вархаммера, все лидеры были исключительно крупные, да? Вовка у меня почти два метра, так этот был ничуть не ниже, а то может и повыше немного. Да ещё широкий, как шкаф. Он мрачно оглядел наши приготовления и столь же любезно поинтересовался:
— Решил выйти без доспеха, Белый Ворон?
— Как видишь, — Вова, оставшийся в полевом чёрном костюме с кевларовыми вставками, примеривался к Марковой шпаге. Из маленького персонального портальчика выскочил Ванька с отцовыми берцами в руках:
— Пап держи!
— Спасибо, сынок!
Вова отложил шпагу, на которую незамедлительно уставился викинг.
— А оружие будет какое?
— Шпага и дага, — барон самолично затянул шнурки и поднялся, — Какие-то претензии?
Помощник, звали которого (я тихонько подглянула в его мысли) А́сгрим, затоптался, выдавив наконец:
— Не очень подходящее оружие для викинга…
— Так я и не викинг! — Вовка несколько раз взмахнул тяжёлым клинком, со свистом рассекая воздух. Шпага у Марка была выкована по типу валлонской: увесистая, прочная, с широким массивным клинком и хорошо защищающей руку гардой, и поскольку Марк был с бароном практически одного роста — и длина была вполне подходящая, чуть больше метра, — Слово было сказано: оружие любое. ЛЮБОЕ. Я выбираю шпагу и дагу — привычное мне оружие. Давай так: мы с вами все с одного мира пришли. Не валяйте дурака, будто ни разу таких названий не слышали. Или ваш боец хочет отказаться от хольмганга?
Асгрима словно бревном в грудь толкнули.
— Нет!
Отказ от хольмганга — несмываемый позор! Вечное клеймо трусости!
— Ну вот и замечательно! — барон осмотрел дагу, гарда у которой была ещё сильнее развита — фактически щиток, которым можно ещё и хорошо прописа́ть. Понятное дело, что на островке с оружия слетят магические опции: самозаточка, повышенная прочность и тому подобное. Но там и основной (собственно стальной) прочности предостаточно, — Если ваш боец готов, можно начинать!
Асгрим ушёл.
Ну всё, дальше только смотрим.
Противник барона был сильно моложе. Вот прямо сильно. Когда они встали напротив друг друга, очевидная разница стала резко бросаться в глаза.
После всех возрастных откатов, по мере того, как росло наше баронство, я стала замечать, что муж стал выглядеть старше. Вот не совсем парень, а молодой, но уже заматерелый мужик. Возможно, это была плата за «отцовство над народом», или показатель статуса. Магистр ведьмаков вон вообще седой как лунь. Тот же Олаф тоже мальчиком не смотрится. А поединщика Линдхольм выставил молодого, вполне может быть, прямо тут рождённого (и зуб даю — уже на этом камне и проверенного). Он был рослый, как все викинги, и (опять же как все они) довольно широкий — это, видать, калька общественного сознания такая. Хорошо хоть рога из башки не растут. И таращился парень на шпагу с дагой, как баран на новые ворота. Натурально, новоземский.
Вова отсалютовал ему шпагой и остановился, как он часто это делал: руки обманчиво расслаблены, голова слегка наклонена вбок, одна нога чуть впереди. И взгляд — характерный, тяжёлый, словно разбирает противника на куски. И даже уже в холодильник складывает.
Викинг передёрнул плечами, словно отряхиваясь, и ударил в щит мечом.
— Торбьёрн, давай! — закричали из толпы, — Покажи ему! — голоса начали подбадривать друг друга, кричать громче и агрессивнее. Снова послышались выкрики «До смерти!»
Раздражают они меня.
— Эд, ты у нас по жизни арбитр — огласи правила ещё раз.
Эдрадор кивнул и выдернул из-за ворота громкий камешек, сделанный на манер судейского свистка. Это на островке магия не работала, а у нас-то — вполне!
— Внимание! — раздавшийся словно из мощного громкоговорителя голос заставил толпу слегка присесть и замолкнуть, — Напоминаю правила поединка, именуемого «Хольмганг». Участвуют бойцы: от земель Белого Ворона — барон Владимир, оружие — шпага и дага; от поселения Линдхольм — боец Торбьёрн, оружие — щит и меч. Участники, подтвердите, что вы выбрали своё оружие по личному усмотрению и участвуете в хольмганге добровольно и без принуждения!
— Подтверждаю! — барон повторно отсалютовал шпагой.
Молодой Торбьёрн тоже стукнул мечом в щит и рявкнул:
— Подтверждаю!
— Поединок ведётся до трёх пролитий крови, после чего получивший три ранения признаётся безусловно побеждённым и не должен настаивать на продолжении боя. Если один из участников решит нарушить озвученные правила — второй имеет право на защиту. Да свершится воля богов! Прошу начинать!
Торбьёрн и вправду походил на медведя: рослый, тяжёлый, с хорошо поставленным мощным рубящим ударом.
Но барон Владимир тогда уж был драконом: гибким и подвижным. И очень быстрым. Сейчас с него слетела магическая сила, но природная-то, позволявшая ему ещё на Старой Земле без особого напряга поднимать веса́ по сто килограмм — никуда не делась! К тому же наш Белый Ворон вот уже тридцать лет не позволял себе уделять фехтованию менее пяти тренировок в неделю. Этот пацан, поди, столько и не жил…
Торбьёрн подбодрил себя рёвом и бросился вперёд. Я только опять не успела рассмотреть. Потом муж будет мне рассказывать, как всё оно было, а Колегальв, быть может, покажет картинку в замедленном темпе. Но пока я увидела, как молодой викинг рубанул мечом и провалился вперёд, потому что барона там уже не было. И пробежал несколько шагов, изображая таран. Так! Не увидела, но подозреваю, что Вова ему в этом помог. Торбьёрн чуть не вылетел с островка, с трудом удержался и замер. Приставленная к шее шпага оставила в коже небольшой прорез, из которой тонкой струйкой сочилась кровь.
— Один! Два! Три! — бесстрастно прокомментировал Эд. Действительно, ещё один разрез был вдоль бедра, а третий — по бицепсу, — Поединок окончен победой Белого Ворона, боец — Владимир Воронов! Воля богов исполнена!
Вова отпустил парня и пошёл к нашей стороне. В полной тишине. Люди в толпе переглядывались, как бы спрашивая друг друга: что — всё?
А вы как хотели, пляски с бубнами что ли?
Торбьёрн стоял, глядя на кровавое пятно, расплывающееся по аккуратному разрезу на штанине, и вдруг хрипло заорал, бросившись барону вдогонку. Подозреваю, что Вова ждал чего-то подобного. Ну почему, почему все думают, что раз они первые закричали — то соперник будет стоять и ждать, пока пройдёт удар, ну? Меч Торбьёрна так и не успел опуститься. Выпал из разрубленной до кости руки. Вот зачем я успела увидеть ошмётки мышц и торчащие сухожилия? Эльфийская шпага вошла в плоть викинга легко, как в воду, и высунулась из спины. Ахнули женщины. Барон стряхнул тело со шпаги и перепрыгнул небольшой ров, возвращая себе привычную силу.
Мой громкий камушек в виде эксперимента был вделан в кольцо. Посмотреть — удобно ли будет?
— Олаф Иванссон, что дашь мне за жизнь твоего бойца, если спасу его? — «негромко» поинтересовалась я.
Тишина стала вовсе осязаемая. Я не видела Олафа из-за камня, но уже предполагала его ответ.
— Торбьёрн обесчестил себя нарушением закона хольмганга, — голос ярла был хриплым и… тусклым, что ли, — Делай с ним что хочешь. Он — твой.
Линдхольмский тинг накрыл дружный вздох. А с другой стороны — викинги же. Этот парень представлял весь посёлок, и его выходка ударила по коллективной
