как иначе, если тебе рот закрывает мозолистая рука Пьеро.
— Значит вот так… — Леофаста опускает взгляд. — Значит, дочь моя должна сама себе выбрать за кого замуж пойдёт? И на моё мнение плевать, и на мнение Всеслава. Значит только по любви? Так?
— Да! — хором отвечает вся честная компания. Кроме меркантильного прапора, естественно.
— И вы все поддержите её? Не станете уговаривать, говорить, что он её не достоин? Наследственность плохая. Поведение отвратное. И вообще рылом не вышел. Так? Вот прямо согласитесь с любым выбором? А если он бабник, который трахает, всё что движется и девочку мою рассматривает лишь как очередной трофей? А может, это меркантильный тип, что позарится на денежки? — кивает на сундук.
— Нет, ну такому конечно не отдадим, — подаёт голос Лида, что приходится Лаки женой.
— Вот! — вскидывает палец в небеса Леофаста. — А кто сказал, что вы правы? Вы будущее предсказывать умеете? Нет? Но мнение своё навязываете. Так чем же мнение матери, хуже вашего мнения? А?
— Так Мажор у нас умеет правду от лжи отличать! — подсказывает Лаки.
— Правда? — саркастически кривит губы богиня. — А вот что делать с типом, что влюбляется в девушку и прямо жить не может без неё. Пока палочку не кинет. А потом раз и всё прошло! Нет уж. Либо мой выбор, либо полная свобода. Кого выберет, того выберет! А вам останется лишь согласиться.
Наступает тишина. Стоим в задумчивости. Задала задачу Леофаста, что уж тут сказать.
— А мне нравится второй вариант, — внезапно заговорила обычно молчащая Вера. — Что вы в крайности-то бросаетесь. Совсем дуру из девушки делаете. Зачем запрещать что-то? Можно же подсказать? Открыть глаза, если сама не видит.
— А ведь верно! — хлопнув себя по сиське поддержала Мальвина. — На что ещё нужны подруги? Не только же плохому учить! Присмотрим за девчушкой, а девочки?
— Да!
— Точно!
— Расскажем, про мужиков всякого. Хи-хи, — довольно потирает ладошки Пума.
— Ладно, — соглашается Леофаста. — Я согласна на изменение договора. Ну что скажешь, Егор. Отдашь мою дочь замуж, за того, кого она сама выберет? Но до тех пор будешь за ней присматривать и заботиться.
— Так мы и раньше об этом договаривались. Это же ты меня донимала, зачем то!
— И всё-таки, — склоняет голову к плечу. — Клянёшься, что моя дочь выйдет замуж за того, кого сама выберет?
— Хорошо. Обещаю, — отмахиваюсь.
— Нет уж, — качает пальцем перед моим носом. — Клянись.
— Я уже пообещал, — насупливаюсь.
— На нет и суда нет, зятёк, — улыбается.
— Тьфу, — сплёвываю. — Клянусь, что если твоя дочь не предаст меня или тех, кто мне верен, то буду заботиться о ней до её замужества.
— И отдашь замуж… — машет рукой, предлагая продолжить.
— И отдам замуж, за того, кого она сама выберет.
— А теперь вы все должны подтвердить клятву, — обводит взглядом присутствующих.
— Всё целиком повторять? — вздыхает Вован.
— Нет. Клятва прозвучала. Вы лишь подтверждаете.
— Клянусь.
— Клянусь.
— Клянусь ещё и плохому научить. Хи-хи… — а это понятное дело Мальвина.
Когда все угомонились, Степаныч поднял тему, о которой все забыли:
— А где дочка-то?
— В смысле? — Леофаста захлопав ресницами заозиралась по сторонам, а затем, хлопнув себя по лбу, пожаловалась на жизнь: — Вот совсем задёргали меня, — и, обернувшись, к всё ещё мерцающему порталу, позвала: — Доча, иди сюда.
Мы коллективно замерли. Всё-таки интересно, из-за кого весь сыр бор. Тем временем через портал шагнула девичья фигура, одетая в тунику до колен. Примерно метр восемьдесят ростом, плюс минус. В общем, у Хаски появилась конкурентка, в плане роста.
Блондинистая, как и мама, но с папиными серыми глазами. Как и ожидалось, дочка по части мордашки пошла в мамочку. Не близняшки, конечно, но красотка хоть куда. Однако, я неспроста сделал акцент на лицо и то, что конкуренцию Хельги она составляет в плане роста.
— А где сиськи? — Вован как всегда, в своём репертуаре. Что вижу о том и спрашиваю.
— Как где? — Леофаста аж подпрыгнула на месте и, подскочив к дочери, запричитала: — Ну просила же одеть что-нибудь приличное. Хоть бы поясок какой надела!
И сграбастав одёжку на уровни пояса, потянула ткань назад, тем самым обозначая талию и, собственно, грудь:
— Вот!
— Не-не, Мажор, это подстава, — Балагур мотает башкой так, что, кажется, вот-вот отвалится. — Да как так? — машет двумя руками на вымя матушки, затем тот же жест в сторону дочери: — Где?
— Она ещё растёт! — хором возмущаются две блондинки.
— Мажор, нас напаривают. Тут лет сто расти! — Вован хватается за голову.
— Не в сиськах счастье, Вован, — усмехаюсь.
— Думаешь? — Балагур мотает башкой по сторонам и выцепив взглядом Тасю и Фасю устремляется к своим пассиям. У которых, как мы все помним, твёрдая пятёрка по этой самой дисциплине.
Балагур внимательно пялится на достоинства близняшек, для верности ещё и тыкает пальцем и выдаёт: — Да не, бред! За сиськами будущее!
— Ы-ы-ы… — девушка, закрывает лицо руками и бросается к порталу, но свалить не успевает, потому что калиточка тю-тю.
— Балагур! — ещё никогда так дружно и так осуждающе на Вовку не шипели.
— Ы-ы-ы… мама, я домой хочу-у-у…
— Это, да ладно… Подруга, ну ты чего? Это я же шуткую так. Вот у кого хошь спроси. Сто пудов вырастут, будут как у мамки твоей. Вот увидишь! — Вован прижимает руку к груди.
Шмыг. Девушка убирает руки от заплаканного лица и доверчиво интересуется у Балагура:
— Правда?
— Нет, — качает головой Балагур.
— Ы-ы-ы…
— Пристрелите меня кто-нибудь, — Вовка бьёт себя ладонью по губам и отгребает синхронные подзатыльники от своих зазноб. Но даже не огрызается на это. Что тут сказать. Это Вовка. Накосячит без раздумий, но если виноват, то и наказание примет безропотно.
— Егор! — умоляюще смотрит на меня Леофаста.
— А что Егор? — чешу в затылке. — Сиськи, как сиськи, в сиськах главное не размер, а их наличие.
— Ы-ы-ы!!!
— Да идите вы все в задницу! — расталкивая народ, вперёд протискивается Нифера. Подойдя к плачущей девушке и обнимающей её Леофасте,
