харданец пересек его порог. Властитель не желал тратить время на любезности с этим зазнавшимся от своего богатства, холопом.
— Имею вам предложить почти десяток тысяч душ. — Поклонился и ласково улыбнулся беловолосый.
Спустя полчаса торгов договор был подписан.
* * *
Руки Лена совсем онемели. Неудивительно, ведь они были туго скованы за его спиной. В бок упирался чей-то локоть, больно ударяя его на каждой кочке. Из-за тесноты он даже не мог повернуться, чтобы понять, какого именно из товарищей за это благодарить.
Открытая телега везла его вместе с десятком других к границе Первого Герцогства. Худая как смерть лошадь едва волочилась, с трудом передвигая груз по замерзшей земле.
Телега останавливалась трижды и каждый раз по одной и той же причине. Патрули.
Получив гербовую бумагу и чисто символическую взятку, они пропускали телегу все дальше, вглубь земель Первого Герцога.
Нищие деревни сменялись пустырями, по обочинам дорог выли волки и даже город… Лен признал далеко не сразу. За последнее время его стандарты стали куда более высокими, а этот «город» больше походил на деревню. Кирпичные дома были частично разобраны, другие — перестроены, чтобы вмещать больше людей. Битый кирпич и обломки черепицы скрипели под колесами телеги, и никто не спешил убирать их с дороги. Кругом царило запустение.
— Выгружайтесь. Приехали. — Произнес возница и направился к единственному приличному дому, где, судя по всему, обосновался управляющий.
Лену не дали на это посмотреть, лоснящиеся от жира охранники, чьи кольчуги топорщились на одутловатых боках и тычками копий быстро угнали его вместе с товарищами к кузнице. Такой же бедной и обшарпанной, как и все вокруг.
Одного за другим они подхватывали пленника и волочили его внутрь, после чего оттуда раздавался болезненный крик.
Настала и его очередь. Свиноподобные стражники взяли его под руки и затащили в здание.
Лен не сдержался и поцокал языком. Кузнечные мастера всегда ценились в любом месте. Сильные и крепкие, они были уважаемы в любом обществе, а их голос лишь немногим уступал голосу старосты, но этот… Этот кузнец был самым жалким из всех, которых он видел.
На его костях было больше кожи, чем мышц, но хуже всего был равнодушный ко всему взгляд. Унылые рыбьи глаза, в которых даже не отражался огонь кузни.
Увиденное так поразило Лена, что он даже не заметил, как раскаленный металл впился в его лоб. Челюсть свело от боли, но он сдержал крик.
— Следующий. — Также уныло произнес он, откладывая инструмент в горн и налегая на меха.
— Погоди. — Хрюкнул стражник. — Мне не нравится, что он не кричал. Может прижечь еще раз?
— И что? Ты лорд что ли? Нас кормят за клеймо, а не за крики. Следующий.
Недовольно пошевелил жирной челюстью, стражник кивнул. В Первом Герцогстве было принято делать работу спустя рукава. Если бы он настаивал, его просто бы никто не понял.
Стражник даже сам не понимал, почему вдруг решил сделать лишнюю работу, было ли это дело в плохом настроении или в том, что ему не понравился этот конкретный крепостной?
В любом случае, клейменного бросили в загон к остальным, в яму что сверху закрывалась железной решеткой, но пробыл он там недолго.
Едва Лен закончил потирать ушибленные места, командирский голос велел выбираться наружу.
Пришли надсмотрщики, чтобы разобрать свежее мясо.
Его быстро отделили от товарищей, власть понимала, что чем меньше среди новичков знакомых лиц — тем меньше будет проблем. Никто не хотел допускать даже шанс, что знакомые объединятся.
Еще одно клеймо, теперь уже на руку, что указывало на место, где он будет работать и будущего рабочего привязывают к седлу лошади.
Задачей патрулей была не только поимка сбежавших рабочих, но и доставка их на место. Хмурые лица, тощие клячи.
Конвой ехал медленно, но даже так, Лену было тяжело поспевать за ним. Если он запинался, лошадь просто тащила его за собой по земле, и всадник далеко не сразу останавливал ее, наслаждаясь мучениями Лена.
Сил и времени смотреть по сторонам не было. Он даже не сразу понял простую вещь — его гнали обратно, практически на самую границу. Весь путь, что он страдал в телеге, пришлось совершить заново, и в этот раз он понял, что в телеге было еще довольно комфортно. Почему его просто не выгрузили сразу? Зачем таскать туда-сюда?
Это было бессмысленно. Нерационально. Беспощадно.
Позже он понял, что это была норма для Герцогства.
Глубокой ночью, с отнимающимися от усталости ногами, он рухнул на застеленной соломой пол барака и уснул.
Так и начались первые дни Лена в роли крепостного.
* * *
— Вставай мужик, звать как? Я вот Димитрий, и меня назначали за тобой присматривать.
Лен с трудом продрал глаза. Клейма на лбу и плече до сих пор горели огнем, а в руки больно впилась солома. Будивший его мужчина имел впалые глаза и словно высушенные руки. Сложно было сказать, сколько ему было лет, с равной долей вероятности ему могло быть и тридцать, и пятьдесят.
— Вставай-вставай, понимаю, что ты устал, но пора на работу. Сразу предупрежу, если бежать вздумал, лучше сразу от этой мысли откажись.
— Почему это? — Поинтересовался Лен, хоть и не собирался бежать.
— Дык, если ты накосячишь, я тоже получу, так что это… не подводи меня.
Наказание невиновных, значит. Вот как эксплуататоры герцога связывали рабочих, настраивая их друг против друга, заставляли работать на себя, не позволяя им объединиться против правящего класса. Мерзко, но эффективно. Он запомнит.
Лен поднялся, получив возможность впервые разглядеть барак. Даже в утреннем полусумраке были отчетливо видны щели, что пронизывали строение. Да и какое это строение, разве так строят? Бревна, столбы, прямо с остатками земли, грубо сколоченные, обломанные доски, что были покрыты мхом… вероятно, прежде это был забор. В общем, жилье было собрано из того, что оказалось под рукой.
Внутри жило сразу несколько семей. Мебели почти не было, лишь чурки, что выполняли роль стульев. Люди ели прямо на полу. Даже солома, что вчера показалась мягкой и чистой, на деле же вовсе не была таковой. Кажется, у него уже завелись вши.
Почесывая короткие волосы на голове, он последовал за своим новым товарищем. Живот бурчал от голода, но Димитрий объяснил ему, что еду принесут прямо на рабочее место.
— Какое место?
— Здесь у нас, в Железовке, только одна работа. Лес пилить да возить, больше другой издревле не было. Ты не переживай, тебе очень повезло на самом деле. Вскоре поймешь почему.
Из деревни уже собирался ручеек рабочих. К удивлению Лена,
