за дело и как долго ты с ним будешь разбираться? – тут же уточнила Паулина.
– Я не могу рассказать. Это не только моя тайна. А как долго… – Тони вспомнила метнувшегося из темноты Дальмехо. – Месяц, полагаю. Вряд ли больше. Я хочу уладить это ДО свадьбы.
– Месяц я подожду.
– Если у меня все это затянется, я тебе скажу, – пообещала Тони. – Там не только от меня зависит. Но если все сложится хорошо, если мы будем живы и здоровы, я постараюсь тебе помочь.
Паулина кивнула.
– Хорошо. Спасибо, Тони. Игнасио просил меня молчать, но я… я больше не могу.
– Просил – молчи, – кивнула Тони.
И подумала, что тоже помолчит. Чтобы не убить наглого призрака. Нашел, кому голову крутить! Зараза дохлая!
А с другой стороны…
Может, и правда влюбился?
Нет, не будет она с ним говорить. Не надо. Если все сложится хорошо, она постарается как-то помочь им с Паулиной. А если плохо…
А если плохо – тогда и думать не придется.
* * *
Дженио откровенно трусил, входя в особняк.
Выйдет ли он отсюда?
Каким он может отсюда выйти?
Судьбу и вид Дамиана он отлично помнил, и для себя такого не хотел. Но ведь и выигрыш обещал быть баснословным. При удаче. Рисковать стоило, да и подстраховка у него была, какая-никакая… ладно, скорее, никакая.
Но…
Деньги, деньги, много-много денег… звон золота уверенно заглушал голос разума. А особняк манил и провоцировал каждой своей деталью. От роскошных драпировок – Дженио из такой ткани себе и носовой платок не позволил бы, потому как стоит запредельно дорого, до светильников. Из чистого золота.
От росписей, сделанных явно рукой искусного мастера – до мрамора на полу. Безумно дорогого. Такого и в королевском дворце, поди, нет. Интересно, на дне морском хоть что-то еще осталось? Или все в этот особняк вложили?
Впрочем, таких упаднических мыслей Дженио себе не позволял. Ему – точно хватит!
Вот и кабинет.
Мебель темного старого дерева, роскошный ковер на полу, мужчина за столом…
Самый обычный.
Или нет?
На первый взгляд ничего в нем такого нет. Но на второй….
Дженио был наблюдательным и неглупым. И пообщавшись с Дальмехо, заметил одну интересную деталь. Измененный пах водорослями и йодом. Морем, одним словом.
И этот морской запах пробивался через дорогие благовония в кабинете.
Еще один измененный? Сколько же их? Хозяин кабинета поднял взгляд на Дженио, и аферист переменил свое мнение.
Внешность? О да, внешность у него обычная. Темные волосы с проседью, черные глаза, тонкое лицо с резкими, словно из осколков старого стекла, чертами, о горбинку на носу, кажется, порезаться можно. Но это вполне обыденно, это просто черты человека из аристократической, старой семьи.
А вот взгляд…
Нет, это уже не аристократия. Те тоже могут карать и миловать, но не считают себя… богами? А этот словно стоит над всеми.
Хотя… мало ли по приютам для умалишенных таких «уверенных»? Да через одного, если не каждый первый. Так что Дженио махнул рукой на чувство опасности и улыбнулся собеседнику.
Обычно от его улыбки таяли.
Этот человек оказался исключением.
– Я хочу знать, по какому праву вы меня побеспокоили, молодой человек.
Не тан. Не сеньор. Это плохо…
Дженио улыбнулся еще ослепительнее.
– Вы знаете, тан. Вам знакомы два из трех имен, которые я написал. А третье – мое имя. Эудженио Рико Валеранса.
– Вранье.
– Не вполне. Я живу под этим именем, – поправился Дженио.
Острые черные глаза словно кололи его, оставляя следы на коже.
– Пожалуй… так что вы мне хотите рассказать?
– Скорее тут уместен другой вопрос. Сколько будут стоить мои сведения, – мило улыбнулся Дженио.
– Какие именно сведения?
– Где сейчас находится ритана Антония Даэлис Лассара. Где сейчас находится Дамиан Сесар Дальмехо.
– Вы это знаете?
– Знаю.
Дженио не врал. Чего тут не знать? Одна дома, второй в морге. Или уже в мусорное ведро высыпали… после некроманта-то!
– И сколько же вы хотите за свои сведения?
– Много, – не стал скромничать Дженио. – По пятьдесят килограммов золота за каждого.
– Даже так?
– Можно изделиями. Можно монетами. Меня устроит любой вариант.
– И как вы себе это представляете?
– Откроете на мой счет ячейку в банке, куда и поместите золото. Вы согласны?
– Допустим.
– Тогда предлагаю такую схему действий. Я сейчас, в качестве жеста доброй воли, расскажу вам, что случилось с Дамианом, и где он находится. После этого мы отправимся в банк, а там я расскажу вам, где находится Антония Лассара.
Мужчина пару минут подумал и медленно кивнул.
– Да, пожалуй. Но не сегодня, а завтра.
– Завтра?
– Такую сумму в золоте я за один день не соберу.
– Вы? Не соберете?
– Молодой человек, мое богатство не лежит под замком. Оно все находится в деле, если вы понимаете, о чем я.
Эудженио кивнул.
Что ж, это логично. Деньги должны работать. Он и сам… наверное, надо будет акции купить. Государственные облигации, так лучше всего. Стоят они дорого, но доход дают верный. Впрочем, это дело будущего.
– До завтра, молодой человек, вы можете воспользоваться моим гостеприимством. Или прийти завтра к полудню.
– Пожалуй, я выберу второе.
Никакие силы не заставили бы Эудженио остаться в этом доме, пропахшем морем и солью.
– Что ж. Ваше желание – ваше право. А пока расскажите мне, что с моим… что случилось с Дамианом?
В кабинет вошел слуга.
Поставил на стол поднос с кофейником и чашками… одуряюще запахло кофе. Да таким, какого Дженио никогда не пробовал. Плотный насыщенный запах с нотками шоколада и кардамона дразнил ноздри. Слуга налил чашечку своему господину, тот отпил глоток – и сделал легкий жест в сторону Дженио.
– Налей нашему гостю.
– Благодарю, я не…
Слуги в этом доме повиновались только своему господину, поэтому отказ Дженио ничего не поменял.
Слуга покорно поставил перед Дженио тоненькую фарфоровую чашечку, и в нее полился восхитительный напиток.
Дженио молча взял ее в руки.
Никогда себе не простил бы, если бы отказался.
Чашечка была такой тонкой и хрупкой, что через ее стенки был виден сам кофе. Казалось, сейчас она прямо в руках развеется невесомой звездной пылью.
Напиток пах так восхитительно, что Дженио не выдержал – и сделал глоток.
Второй…
И только опуская чашечку на такое же полупрозрачное старинное блюдце с серебристым рисунком, он понял, что именно его насторожило.
Что все время царапало сознание, что было прямо перед глазами, но было так дико, что не укладывалось в сознании.
У мужчины, который сидел за столом напротив, не двигалась грудь.
Или он не дышал…
Или дышал как-то иначе…
Дженио дернулся, но было поздно. Голова кружилась… кажется, встать он еще успел. А вот шаг сделать уже не смог. И рисунок на ковре рванулся ему прямо в глаза…
* * *
Хозяин дома поднял с ковра чашечку.
При падении Дженио и чашка, и блюдце упали на ковер, но не разбились. Только кофе вылился…
– Хорошие вещи делали пятьсот лет тому назад…
И брезгливо пошевелил афериста ногой.
Болван! Нашел, куда прийти и с кем торговаться! Тьфу! Мужчина кивнул слугам, которые выглядывали из-за двери.
– Взять. Отнести в пыточную. Приковать.
Снотворное было добавлено не
