Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
порновремени Рейзл становится не по себе. Чем все это кончится? А вдруг не кончится? Женщина с хлыстом прикрепляет связанные запястья рабыни к крюку над ее головой. Она болтается, ее тонкое голое тело растянуто, и Рейзл вся напрягается от страха. Это не Шпринца. До Освенцима у Шпринцы было круглое лицо, полное тело. У этой женщины огромные глаза, впалые щеки, взгляд рассеянный. Какие же у нее крошечные титтес! Два почти плоских круга с темными пятнами сосков. Пустой пупик. Ее тазовые кости сильно выпирают, голая кожа под ними испещрена красными полосами.
Что бы ни произошло дальше, это будет ужасно. Настолько ужасно, что Рейзл не может представить, и она смотрит, чтобы узнать, что же это будет.
Хлыст ударяет титтес рабыни, Рейзл зажмуривается. Она непроизвольно сжимается, обхватывая собственные титтес.
Теперь она понимает, что за клятву она дала. Вот что заполнит ее жизнь, если она не прекратит смотреть. Глядя на клавиатуру и стараясь избегать экрана, Рейзл закрывает видео. Больше никаких пыток! В интернете тоже могут быть стены. Некоторые видео останутся за пределами этих стен. Она печатает слова, то, что хочет увидеть, нежный шмуц, и находит: женщина с длинными каштановыми волосами и темными глазами в прозрачной цветочной блузке, ее титтес тоже будто цветы под блузкой; мужчина снимает с нее блузку и дотрагивается до ее титтес, словно это драгоценности, хрупкие, как стекло. Он целует их, женщина закрывает глаза, а Рейзл расслабляется на кровати, отпуская компьютер. Видео играет само по себе рядом с ней, так что Рейзл не нарушает обещание – она ничего не смотрит, ее глаза закрыты, ее руки внизу, правый средний палец ходит по кругу, слегка надавливает, будто она хочет стереть клитор в плоскость, но он упрямый маленький штейнделе, хочет больше, хочет быстрее и посылает волны к ее липпен, они образуют букву «О», вытянутую «О», длинную «О», ой-ой-ой. Она входит в ойсе-мукем левым средним пальцем, глубоко в лох обводя мягкие края – мит фингер снаружи, мит фингер внутри, – давит сильнее, штупая, будто пытаясь сделать кольцо, пройти сквозь кость и плоть – и ойййййййй.
Декан зейде
Другой потной ночью Рейзл снится, что она снова идет в кабинет декана. Она застенчиво стучится в дверь, не представляя, что может сказать, чтобы изменить ситуацию. Что убедит его забыть про ее двойку, восстановить ее на курс? Ей нечего сказать. Но она в отчаянии, она хочет восстановиться больше всего на свете, хочет снова чувствовать себя собой. Занять место студентки в колледже, то есть свое место в мире. Он должен пустить ее обратно.
Рейзл толкает дверь – она была чуть приоткрыта, значит, он внутри, готовый принимать студентов, – и входит. В кресле декана сидит зейде. Похоже, он только что проснулся. Она тут же извиняется и порывается уйти, ведь она его разбудила! Но он машет рукой, чтобы она вошла. Он слишком стар, слишком близок к смерти для этих любезностей. Он улыбается и рад ее видеть! За его головой возвышаются шкафы с полками сфурим, с двумя комплектами Талмуда, Бавли и Йерушалми, и книгами-комментариями. Шкафы со священными текстами не просто простираются от пола до конца стены, они заходят выше, на потолок, корешки висят над зейде, чтобы он мог с легкостью вытащить нужную книгу. «Что удерживает их на потолке?» – Этот вопрос висит между строк в воображении Рейзл. «Эмине, – молча отвечает зейде, передавая ей свои мысли. – Вера».
Рейзл садится. Она чувствует, что книг становится больше, над головой зейде появляются новые ряды. Книги поглощают огромное количество кислорода, из-за них в кабинете тепло и пыльно. Рейзл не боится, что книги на нее упадут, но нос из-за них чешется.
– Азиза, – говорит зейде.
Рейзл накрывает облегчение: декан зейде сейчас все исправит, исправит это недоразумение, опустившее ее до двоечницы. Зейде снимет с нее наказание, конечно, снимет! Но стоит зейде на нее взглянуть, как ее уверенность улетучивается. У него трясутся руки, и ей страшно видеть его дрожащие пальцы. Как же он может ей помочь? Это ему нужна помощь. Это она должна о нем заботиться, оставить свои дела в стороне и помогать ему, ухаживать за ним. Ему нужно, чтобы она оставила шмуц. Тогда его руки перестанут дрожать, тогда он не умрет!
– Ну, Рейзеле? – говорит зейде. У него мало времени.
Тут Рейзл думает: а знает ли он вообще о ее ситуации? Вдруг эти вести обошли декана-зейде стороной? Неужели ей придется рассказать ему эту ужасную историю и про двойку, и про все почти двойки? Ей придется рассказать, что ей временно нельзя посещать занятия, и попросить его это исправить? Придется пообещать ему, как Гитти, что она бросит смотреть порно? И нарушить этот обет, как она нарушила данный Гитти, как забросила учебу? Она совсем теряет дух.
– Шейфеле, – говорит декан-зейде. Смотрит на нее с любовью выше любой другой любви. На его маленькую овечку.
Гониф
Однажды вечером Рейзл возвращается домой – в такое время, в которое вернулась бы с пар, хотя на самом деле она просто отсыпалась в библиотеке.
– Раййййзл! – Тати потрясает в воздухе письмом, перед ним на столе лежит открытый конверт. Это странно. Это плохой знак. Тати обычно не читает письма. Мама забирает всю почту из коридора, запихивая погнутый ключ в почти сломанный замок, чтобы их отсортировать: предложения сделать пожертвование, письма от правительства, письма из синагог, иешив и комитетов скромности – настоящего правительства. Приглашения на благотворительные ужины и смихи. Мама платит, выбрасывает, переживает, защищает, протестует. Раз письмо оказалось настолько плохим, что она решила показать его отцу, значит, все и вправду очень плохо.
– Ты не ходила в колледж? Ты все завалила? – Он будто сомневается, но, когда она не отвечает, не опровергает обвинение, начинает злиться.
– Воровка! – кричит он. – Гониф!
Письмо, как злой голубь, хлопает белыми крыльями. Вот бы оно улетело, вырвалось через окно и поднялось к небу! Но тати вцепился в него мертвой хваткой.
– Ты крадешь наши деньги, наше время. Думаешь, можно просто не ходить туда, когда не хочется? – он тыкает в письмо пальцем. – Ты все нам вернешь. За каждый день, – он наклоняется, обдавая ее горячим дыханием. – Посмотрим, как ты хорошо считаешь. Скажи, сколько ты мне должна за полгода потерянных зарплат, когда ты могла работать полный день.
Он ждет ответа, и по его молчанию Рейзл понимает: он это совершенно серьезно.
– Мне надо посчитать, – говорит она.
– Пожалуйста, – он вытягивает руку, будто приглашая ее в
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
