генерал Семибратов произнес уже вдогонку Богданову.
* * *
С собой Богданов взял четырех подчиненных: своего заместителя майора Александра Дубко, капитана Федора Соловья и старших прапорщиков Геннадия Рябова и Степана Терко. А больше-то и взять было некого – все остальное немногочисленное воинство Богданова выполняло секретные задания, и отвлечь их на какое-то другое задание было невозможно.
До Углеграда, верней, до аэропорта близ этого города добрались, как генерал Семибратов и обещал, на специально выделенном транспортном военном самолете. Не сказать, чтобы путешествие было коротким – летели целых четыре часа. А что поделаешь, велика матушка-Россия!
– А воздух-то! А ароматы! – улыбнулся Степан Терко, едва только ступив на вымощенную бетоном взлетную полосу. – Пахнет талым снегом, первой травкой, хвоей! Благодать!
– Ну так Сибирь, – констатировал Александр Дубко. – Соответственно и запах сибирский. К тому же весна здесь только начинается.
– Скучный ты человек! – вздохнул Степан, укоризненно взглянув на Дубко. – Сибирь, весна только начинается… Нет чтобы воспринимать всю эту благодать в цельности! Всегда тебе надо все разложить по полочкам и наклеить ярлыки! Нет в тебе радости, вот что я тебе скажу!
– Чувствую, надышимся мы этой радостью под завязку! – пробормотал Дубко.
На аэродроме их уже ждали и мигом довезли до городского отдела КГБ. Здесь спецназовцев встретил Голубев. Поздоровались, представились.
– Не маловато ли вас будет? – с сомнением спросил Голубев. – В лесу разбойничков многовато – целая банда. Даже две банды. Из местных и чужих. А вас всего пятеро.
– Как-нибудь да справимся, – улыбнулся Богданов. – А станем изнемогать, так вы-то здесь на что? Неужто не поможете?
– Поможем чем сможем, – заверил Голубев.
– Вот и договорились. – Богданов улыбнулся еще шире. – Что ж, докладывайте обстановку…
Обстановка, со слов Голубева, была довольно-таки безрадостной и тревожной. Иначе говоря – непредсказуемой. Мало того, что на заимке в Кедровом логе обосновались черт разбери кто – и вроде бы как свои горожане, и кто-то чужой. Мало того, что неизвестно было, что предпримут те, кто окопался на заимке, так ведь еще и исконно свои, то есть мирные горожане, никак не могут успокоиться. Организовали, понимаешь ли, свой собственный отряд вопреки всяким законам и хоть трава не расти и ветер не дуй! Вчера собирались громить Бандеровский поселок, ночью в поселке также творились всяческие безобразия, и вот прямо сейчас этот самый отряд намеревается идти в Кедровый лог воевать с теми, кто там угнездился.
– Говорят, если уж власти не могут с этим делом справиться, то мы им поможем, – посетовал Голубев. – Урезоним, говорят, обнаглевших бандеровцев раз и навсегда. Коль не добили их, говорят, в давние года, окончательно добьем сейчас. И никакие резоны и запреты им не указ. Нет, вроде они нас и слушают, но я ведь знаю: делают по-своему. Уж такой это двусмысленный и упорный народ. Конечно, мы перекрыли дорогу в Кедровый лог, но это мало что значит. Ночью они все равно туда попытаются пробраться – по обходным дорогам. А чтобы перекрыть все пути, у нас не хватит сил. Вот такая беда…
– С вашей бедой все нам ясно, – кивнул Богданов. – Теперь расскажите о заложниках.
– О заложниках… – горестно сказал начальник Углеградского отдела КГБ. – Вот это и есть главная беда. Уж и не знаю, что тут поделать. Ума не приложу! Освобождать их надо, это я понимаю. Но как?
– Что-нибудь придумаем, – сказал Богданов. – Кто они, эти заложники?
– Всего их четверо, – ответил Голубев. – Старичок-ветеран Фомич, председатель поселкового совета Петр Петрович, местный участковый и один местный беспутный житель, которого все зовут Компотом, а уж как его настоящее имя, того я не знаю. Да и какая разница, кто он по паспорту?
– Это да, – согласился Дубко. – Не до паспортов сейчас… А все же интересный набор. Даже участковый угодил в заложники! Специально их подбирали, что ли?
– Это вряд ли, – не согласился Голубев. – Думаю, все получилось случайно. То есть кто подвернулся под руку, того и схватили. А уж почему им под руку подвернулись именно эти четверо, того я не знаю.
– Ладно, как-нибудь разберемся и с этим вопросом, – задумчиво произнес Богданов. – Вот что меня еще интересует… Гости этого… как его звать… Остап Луцик, что ли?
– Точно так, – подтвердил Голубев.
– Так вот, гости. Что вам о них известно? Кто они, откуда? Ну и так далее…
– Да в том-то и беда, что ничего нам о них неизвестно! – развел руками начальник местного КГБ. – Ведь никто их не проверял – кто они и откуда. Думали, гости как гости. Зачем их проверять? Никому не возбраняется ездить в гости. Да и не проверишь каждого, кто приезжает в город. Опять же, и надобности такой нет, и нужды тоже, да и незаконно это – требовать у каждого паспорта. А оно видишь, как получилось? Сомнительными оказались эти гости. Да, по-моему, и не гости они, а кто-то пострашнее. Тут уж можно только догадываться…
– И где же они сейчас, эти гости? – спросил Федор Соловей.
– Народ говорит, что ушли ночью в тайгу вместе с остальными, – ответил Голубев. – Значит, так оно и есть. Народ, он все знает. Вот ведь и о тех подозрительных личностях, которые невесть откуда появились на заимке, я тоже узнал от народа. От охотников.
– Угу… – Богданов по-прежнему пребывал в задумчивости, да и было о чем подумать. – Давайте-ка малость порассуждаем и выстроим картинку. Четкую и понятную. Иван Кириллович, приглашаю вас также принять участие. На равных правах и основаниях. А уж потом будем соображать, что нам делать, с чего начать и чем закончить. Кто первым желает высказаться?
– Пожалуй, я, – сказал Дубко. – Вот как я вижу ситуацию. К местному жителю Остапу Луцику, бывшему бандеровцу, неожиданно прибыли гости – четверо мужчин. Именно так – неожиданно, я прав? – Дубко взглянул на Голубева.
– Совершенно верно, – подтвердил Голубев. – Неожиданно. Причем не только для него самого, но и для всех прочих. Этот Луцик – человек угрюмый и нелюдимый, и никаких гостей у него отродясь не бывало. Не любит он гостей… А тут – прибыли. Да притом не откуда-нибудь, а вроде как с Западной Украины. То есть оттуда, где когда-то проживал и Луцик. И где он сражался против советской власти. Двое, значит, будто бы его двоюродные братья, а еще двое, которые помоложе, будто бы их сыновья. Это я раньше не обратил на все это внимания, а теперь вот думаю: какие такие родственники? Откуда они вдруг образовались? Ведь сам Луцик не бывал там с тех пор, как его упекли в здешнюю колонию, а затем он обосновался в Углеграде! Кто о
