в глазах демонессы последней сволочью, их всех предала. Пока Марисса удерживала головорезов и давала своим уйти, южанка спустилась сверху и как-то обыденно наставила на ту рапиру. Демонокровная церемонничать не стала, тут же атаковав теперь уже бывшую подругу. Та аккуратно защищалась, не говоря ни слова. В ней не было злости, не было гнилой усмешки или яростного желания мести. Нет. Только холодный расчёт. Всё это было спланированно заранее. Их просто предали, отдав на растерзание головорезам. И Билл с Боровом об этом знали.
Мелания в битве практически не уступала демонокровной. Они перемещались по залу, словно в танце обходя мебель. Однако долго так продолжаться не могло. Головорезы начали прорываться внутрь. Заграждение больше не спасало, и рогатая решилась на отчаянный шаг.
Вся эта дуэль двух воительниц проходила в молчании, сопровождаясь лишь звоном скрещенного оружия, холодным спокойствием в глазах Мелании и горящей янтарём яростью во взгляде Мариссы. Беззвучный оркестр играл свою мелодию, как вдруг демонокровная начала шептать себе под нос тихую молитву.
- Quaeso, quemdam inter vos quaero, - слова зазвучали на древнеимперском. Мелания вполне хорошо владела этим языком – всё же, последние годы её жизни прошли именно в Альтагаре. И отчего-то не могла понять, к чему сейчас устами демонокровной зазвучала какая-то молитва хранительнице преисподней. Впрочем, может, она начала думать о поражении.
- Tutto diventa vecchio, forse anch ' io Sacrificium suum accipere, archdevil, - молитва продолжала звучать, становясь похожей на ритуальные слова. Вот только значили они отнюдь не самопожертвование. - Infernus eas luce alba inundet, - и тут до Мелании дошло. Это не молитва. Это заклинание.
Орда головорезов с грохотом ворвалась внутрь. Баррикада окончательно рассыпалась под напором, и тут с уст демонокровной сорвалось:
- Amen…
И вся корчма, весь зал наполнился огнём. Он захлёстывал каждого, кто не нашёл себе укрытия, поджаривал плоть и сплавлял её воедино с бронёй. Адские крики, превращающиеся в кипящее хлюпанье, оглушали. Убийцы начали бросаться на улицу в попытках спасти себя, но удалось это далеко не всем. Многие головорезы, особо рьяно рвавшиеся внутрь, опадали на пол обугленными трупами, так и не успев добежать до выхода.
Марисса же, оставив всю эту компанию пылать, понеслась через заднюю дверь к конюшням. Если они не тронули Черногрива, сбежать точно получится.
***
Взрыв был мощным. Стекло вынесло россыпью осколков, навылет пробив череп раненому головорезу. Он в последний раз дёрнулся, взглянув на двух бандитов опустевшими глазницами, и окончательно умер, скатившись по стене.
Добравшись до конюшен, пока Нурвал отвлекал на себя внимание и вполне успешно разбирался с головорезами, – дварф глубоко, словно медвежьей лапой, распорол живот третьему, что у того вместе с кровью на обагрённую землю начали вываливаться и внутренние органы, - Орикс выпустил коней, быстро вскочил на своего верного жеребца, а второго за поводья аккуратно подвёл ближе к дварфу.
- Давай, прыгай, - крикнул он товарищу, и тот, быстро оттолкнув от себя ещё головореза, уже сам запрыгнул на лошадь.
Перемахнув через небольшой заборчик, оставляя позади крики, горящую корчму и своих, они бежали прочь из города. На выходе дварф, летящий первым, как тот, кто знал здешние дороги явно лучше, чем Орикс, внезапно свернул с проезженного тракта на небольшую лесную тропку.
Оказалось, он заметил целый гвардейский конвой стражи, направляющийся в Стоунхилл. Те приметили ночных всадников, подозрительно быстро драпающих из города, и конница отправилась в погоню. На счастье, дварф действительно хорошо ориентировался. Было дело в его хорошей интуиции, или же в том, что видел в ночи он чуть лучше среднестатистического человека, кто знает, однако от преследователей удалось оторваться.
***
Остановились они в какой-то совсем заброшенной безымянной деревушке, где едва ли наберётся даже десяток домов. Да и те все уже стояли давным-давно не жилые, судя по выбитым окнам, распахнутым дверям и поросшему вокруг бурьяну.
Лошадям явно требовался отдых, столь резкая погоня не могла не иметь для них каких-то последствий. К тому же, бандиты плутали по лесам прилично, пока топот копыт за спиной совсем не стих. Сейчас же они оба слезли с коней и присели на траву.
- Как думаешь, чё эт было? – Нурвал хрипел, неприятно морщась. Защита всё же дала сбой.
- Засада, что ж ещё, - устало ответил тому Орикс. - Чему ещё быть.
- Я про то, кто подстроил, - дварф попытался выдавить из себя что-то похожее на мрачную улыбку.
- Боров, - холодно отозвался полуорк. - В его это духе, - раненый товарищ был вынужден согласиться. Вот только с чего их решили убрать.
- Что теперь? – спросил мордоворот, вставая и ища в седельной сумке хоть что-то полезное. Все их вещи, перевозимые в рюкзаках, остались там, в огне корчмы. Однако небольшой кусок ткани он всё же нашёл и попытался перевязать себе рану.
- Тебе бы к лекарю…
- Знаю.
- А я попробую проехать на юг, к остальным нашим, - закончил свою мысль Орикс.
- Думаешь, они будут тебя радушно встречать?
- Не думаю, но понять, что происходит, надо.
Дварф не мог с этим не согласиться. Сейчас Изекиль и Марисса, если ещё живы, остались где-то там. А сколько среди «соколов» есть тех, кто не попался убийцам, и кто был не на их стороне, -никто не знал. Оставалось только гадать.
Час спустя Нурвал отправился до ближайшего городишки, стоящего на торговом тракте. Там-то его точно должны были подлечить без опаски перед встречей с другим отрядом головорезов. Орикс же выждал ещё полчаса, сидя, начищая меч до блеска и будто перешёптываясь с ним, а затем сам с первыми лучами солнца двинулся в путь.
Глава 14
- На нас напали. Стоунхилл – засада. Всё подстроено. Скайлор, будьте где-то на тракте. И не попадитесь головорезам…
«Чёрные соколы» ещё не успели отъехать от Гриобриджа, направляясь прочь от его разрушенных улиц, как вдруг слова, произнесённые знакомым девичьим голосом, напрочь врезались в разум. Демонокровный, сидевший на козлах, пришпорил коня и погнал во весь опор по потрёпанной мостовой, плавно переходящей в истоптанную и изъезженную дорогу. Помимо этих слов Скайлор не услышал ничего, и от этого возникало жуткое ощущение, что там, южнее в нескольких часах пути, случилось что-то непоправимое. Сам же он не мог никак связаться с Мариссой, совсем позабыв о тубусе со свитком, лежащем среди вещей внутри фургона.
Демонокровный продолжал гнать коня километр за километром, что не укрылось от
