«Я жил на улице Деловая. Значит, что получилось, в тот день, когда это все произошло, закончился газ, отключили электроэнергию, мы на улицу начали выносить мангалы и палить костры, приготовить кушать, чай попить и так далее. Потом слышим какой-то свист, и мы поворачиваемся от мангалов и смотрим, никто ж не участвовал в боевых действиях, и снаряд попадает в крышу моего дома.
Украинская армия стреляла. И гаубица стояла, там же ж у нас окна на завод, они подогнали гаубицу... я с окна ее лично видел. И они стреляли на поселок, который вот он находится.
Здесь никого не было вообще, никаких полиций ДНР, ни российских, никого не было. Здесь были только украинские войска, батальон “Азов” и так далее.
После того что произошло, я поднялся к соседям, глянул, что крыши нет, потолок пробило, там дырища сумасшедшая и влетел снаряд в соседнюю квартиру. Я принимаю решение, что 4-й этаж и прилеты идут от украинских, они бомбят, чтоб остаться в живых, я переезжаю в квартиру тестя, чтоб спасти жизнь жены и моих детей. Туда я начал ходить на квартиру, там купорка, уже начался голод. Магазины не работали, ничего не работало, и я попал под бомбежку минометную.
Я шел по дороге, и первый прилет, когда я шел, попадает в урологию, в больницу, в первую городскую больницу. Я слышу свист. Я это все увидел. Слышу опять свист и видел, что прилет идет отсюда, миномет стреляет же недалеко. Прилет был со стороны завода».
Уничтожение украинскими вооруженными силами мирных домов и объектов на территориях под контролем Украины
Согласно статье 52 Дополнительного протокола к Женевской конвенциии от 12 августа 1949 года, касающейся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, «гражданские объекты не должны являться объектом нападения или репрессалий. Гражданскими объектами являются все те объекты, которые не являются военными объектами».
Уничтожение мирных домов граждан также является формой коллективного наказания, которое запрещено международным гуманитарным правом. В разделе III «Обращение с лицами, находящимися во власти стороны, находящейся в конфликте» в статье 75 «Основные гарантии» Дополнительного протокола к Женевской конвенции от 12 августа 1949 года, касающейся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, также указано: «Запрещаются и будут оставаться запрещенными в любое время и в любом месте следующие действия, независимо от того, совершают ли их представители гражданских или военных органов... коллективные наказания».
Собранные Международным общественным трибуналом по преступлениям украинских неонацистов и их пособников (М. С. Григорьев и др.) и Фондом исследования проблем демократии многочисленные свидетельства жертв и очевидцев доказывают, что украинские вооруженные силы целенаправленно и на систематической основе осуществляли уничтожение (танковым, ракетно-артиллерийским, минометным обстрелами, а также подрывами или поджогами) гражданских объектов. В целом ряде случаев их уничтожение начиналось еще в то время, когда правительство Украины контролировало данные территории, но возникала вероятность их оставления или непосредственно перед потерей контроля над данной территорией. К таким уничтожаемым Украиной объектам относились многоквартирные и частные дома, школы, магазины, торговые центры, элементы инфраструктуры и т.д.
Свидетельство № 221
Крячок Анатолий Иванович, 62 года, место проживания на момент проведения интервью — г. Артёмовск, 2-й пер. Ломоносова
«Меня эвакуировали 15 марта 2023 года. Нас штурмовики очень осторожно вели. Они очень следили за нашей безопасностью, помогали нам переносить личные вещи, молодцы ребята.
Могу рассказать то, что лично сам раньше слышал от ВСУ. Когда рядом стоял минометный расчет и по рации ему давали координаты для обстрела, а он на украинском и говорит: “Это ж центр города?” А ему повторит рядом стоящий военнослужащий: “Тебе за что деньги платят? Тебе сказали стрелять, значит стреляй”. Это было в конце февраля. Российские военные стояли на горизонте, где “Харьков—Ростов”, с другой стороны Западный микрорайон, а в центре их еще не было.
Одного мужчину удивило, когда он залез на крышу одного дома и видел, как с гранатомета стреляют в соседний дом. Потом, когда с ними разговаривали, то не поняли, зачем это. Зачем в дом стрелять, если там никого не было? Россиян еще не было».
Свидетельство № 222
Николай Николаевич, место жительства на момент опроса — г. Волноваха
«Танк ВСУ начал метаться вот здесь (показывает) между мирных домов, где-то часов с 22:00 вечера. Это было 2 марта. В ночь со второго на третье марта. Он начал метаться, начал стрелять.
Первые его выстрелы пришлись по многоэтажке. Я стоял в том подъезде, рядышком. Потом он (танк) ушел. Сюда приехал снова в районе четырех-пяти утра третьего марта, уже светать начало, начал снова обстреливать те дома.
Он крутился, просто, как украинские генералы говорят, юго-север. Башня крутилась налево-направо. Вот там стояла украинская церковь, которая была построена в честь погибших ребятишек с Луцка, под Благодатным, мы помогали строить.
Вот четвертым выстрелом выстрелил в эту церковь, церковь рухнула. Следующий выстрел его был, отъехал на первый поворот левый и выстрелил в дом. Кстати, до сих пор в диване торчит снаряд, МЧС предупреждены. На 3-м этаже, вон, дырка вошла, и он в диване так и торчит. МЧС знает, будут убирать».
Свидетельство № 223
Поляков Владимир Леонидович, 72 года, место проживания на момент проведения интервью — г. Артёмовск
«Чтобы вы понимали, мой дом на моих глазах сгорел. Все сгорело. А 8 марта украинский танк заехал на улицу и тупо все дома прошел по двум сторонам. Разобрал всю улицу по кирпичам, она у нас там небольшая, всего 20 домов. Украинский танк взял и расстрелял все. Чтобы русским не досталось, а нас хотели выкурить».
Свидетельство № 224
Рюрина Раиса Федоровна, место жительства на момент опроса — пгт Новолуганское
«В поселке ВСУ разрушило улицу Первомайская. Улица полностью, улица Первомайская. Там и быта, и магазины, и жилые, вы не были на этой улице? Ой. это зрелище. Мы видели лично танки.
