прошли, рисковали… Тебе самой-то не стыдно?
Рыжик поддержал друга:
— Ну ты чего, Дарёнка? Тут делов-то осталось… Я тут каждый шаг облазил, никаких страстей!
Дарёнке и в самом деле стало стыдно перед друзьями, она насупилась и замолчала. Начали подниматься на гору. Боцман упорно тащил тележку вверх, стиснув зубы. Тобик слез и пошёл пешком. Безотчетный страх девочки вдруг передался всем, но признаться в этом никто не хотел. Склон, где когда-то давно был дубовый лес, теперь порос терновником. Пришлось петлять между невысокими жёсткими кустами. Добрались до провала с небольшим озером. На песочке у воды грелись две гадюки. Завидев путников, они молча расползлись в разные стороны. Рыжик решил подбодрить друзей разговором:
— Мы почти на месте. Смотрите, вон там! В следующей песчаной яме! Всё тут обыкновенно, даже весело…
Ветер завывал в кустах как-то особенно зловеще. Тобик про себя думал: «Триста лет обходили стороной это место дикие звери, пролетали мимо птицы. Даже волки в этих ямах давно перестали водиться. И только чёрные змеи-гадюки здесь не боятся. Люди давно уже забыли тёмные предания о проклятом кладе. Жутко… Но до страсти интересно!» А вслух сказал:
— Да, страшновато… Но если вернёмся, значит, мы струсили. Сделаем дело — тогда и бояться будем!
— Тогда уже поздно будет! — ответила Дарёнка, — так, вежливо просим этого Чёрного казака, никто никуда не лезет! Если откажет — сразу едем домой!
Рыжик соскочил с тележки:
— Вон там! За кустами. Слева песок, над ним обрыв. Там заросший мхом чёрный камень. Это и есть вход в пещеру. Действуем, как договорились: вы вперёд, в атаку, а я к суслику в норку… Чего-то вы даже не смеётесь… Эй! Всё будет хорошо!
Колёса увязли в песке. Боцман остановился. Сердце Тобика бешено колотилось. Он твёрдо и быстро подошёл к камню, ухватился за острый край и попытался его отодвинуть. Камень стоял крепко, даже не шелохнулся. Мальчишка навалился изо всех сил, ноги заскользили по песку. Камень не дрогнул. Вдруг завыл сильный ветер, налетел вихрем, сбил Тобика с ног и отбросил от камня к тележке. Дарёнка пыталась перекричать ураган:
— Хватит! Не трогай его! Вставай, поехали назад!
Прямо перед камнем образовалась вдруг воронка чёрного вихря, кружилась, вертелась и постепенно приняла человеческий облик. Перед изумлёнными детьми появился суровый бородатый человек, одетый в чёрный казачий чекмень и мохнатую шапку-трухмёнку, тоже чёрного цвета. Сбоку висела в серебристых ножнах большая сабля, за поясом — витая нагайка. Серые волчьи глаза придавали землистому лицу свирепый вид:
— Здорова живёшь, малый, — произнёс Чёрный Казак тяжелым, равнодушным голосом.
— Слава Богу! — душа у Тобика ушла в пятки, но уроки бабы Нюры он не забыл, ответил, как полагалось.
Из-за кустов за происходящим очень внимательно следили Штырь и Хомут. Они страшно трусили, и, окажись на месте детей, давно бы бросились наутёк, но жажда добычи заставляла сидеть в кустах:
— Р-реаль-но страшный чувак! Давай валить можа, а? — у Хомута тряслись губы.
Штырь зашипел на него:
— Завянь и сиди! Нас никто не видит! Сабля-то старинная, за такую сто тыщ дадут! А прикинь, чё там, в пещере! В нужное время выскочим и возьмём, и всю жизнь в шоколаде!
Злодеи замолкли и притаились. Тобик внимательно смотрел на саблю и большие, узловатые руки Чёрного Казака. Тот смерил тяжёлым взглядом мальчишку, потом осла и сидящую в тележке девочку:
— Подьте-ка отсюдова! И дорогу забудьте, коли жизнь дорога!
— Дяденька, мы здесь не случайно, — начал Тобик, тщательно подбирая слова, — мы шли к Вам, чтобы попросить у Вас помощи. Мы знаем, что это за пещера.
— Какой нынче век?
— Двадцать первый.
— И не унялись ещё! Эк, живучая у народа память… Коли знаете, убить я вас должон! Стеречь мне эту пещеру наказано вечно, и ни один человек не коснётся сокровищ, в ней сокрытых! — гулкое эхо повторяло откуда-то сверху слова Чёрного казака, наводя ещё больше ужаса, — так велели мне три атамана!
Мощная рука коснулась эфеса сабли. В тот же миг Тобик, напряжённо следивший за каждым движением казака, отпрянул назад. Казак выхватил саблю мгновенно. Яркий слепящий свет разрезал воздух и зацепил камень. В нём образовалась небольшая трещина. Тобик сумел увернуться от удара. Дарёнка закричала:
— Нам не нужны Ваши сокровища! Мы ничего у Вас не возьмём. Мы никогда никому не скажем, что были здесь! Послушайте меня, пожалуйста! Есть очень старая история про одну девочку, которой Добрая Фея подарила на свадьбу волшебную золотую монетку. Эта монетка здесь, в вашем кладе! Волшебство ещё действует! Нам всего-то и нужно найти в Вашем кладе этот золотой, я положу его на ладонь, попрошу Фею сделать чудо, чтобы я смогла ходить, и всё! Мы вернём вашу монету обратно. Золота вашего… — тут Дарёнка заметила, что за спиной Чёрного Казака мелькнул пушистый беличий хвост, — нам не надо! А вы сразу шпагой махать, детей убиваете!
— Энто у мене сабля! Хотел бы — убил давно! Махнул так, пугануть вас… — Чёрный Казак спрятал саблю обратно в ножны, слепящий свет прекратился, — эк я камень-то свой зацепил!
Тобик, который тоже видел, что Рыжик успел шмыгнуть через разлом камня в пещеру, стал отвлекать внимание:
— Понимаете, золотой, он отличается от других, там вместо портрета короля нарисована женщина, эта самая Добрая Фея! — Тобик говорил очень громко, на самом деле он пытался напомнить Рыжику, что надо искать.
— Чего ты орёшь, малый, я не глухой!
— Извините, это молния Ваша так меня… Дарёнка просто положит на ладошку этот золотой, портретом Феи вверх, скажет заветные слова и попросит, чтобы ноги её поправились. Вам никакого убытка не будет! Мы сразу положим монетку на место! Разрешите нам войти в пещеру и поискать её там, мы ничего больше не возьмём, честное слово!
— Хитро! Разжалить мене решили… Да я народу порубал больше, чем вы годков прожили, щенки сопатые. А ну вертай осла свого, да катися под горку, пока я добрый!
— Ну атаманы же для народа своего золото копили, а эта девочка и есть народ тот самый! Мы же на доброе дело!
— Поди прочь! Ни один человек клада атаманского не коснётся! Не я так заповедал! Я — страж сокровищ, моё дело убить любого, кто на казну позарится! Молись Богу, что жив остался!
А тем временем Рыжик в тёмной пещере вовсю копался в груде монет, пытаясь отыскать нужную. Он так увлёкся, что случайно зацепил серебряный чеканный кувшин восточной работы. Раздался грохот. Чёрный Казак услышал, что в пещере кто-то есть:
— Энто кто ещё там? Ах, тати! — одной мощной рукой он смахнул камень.
