задумался, как «Леопольд» из неказистой забегаловки превратился в уважаемое бомбейское заведение.
Расположенное в оживленном центре Колабы кафе, которое существовало уже сто сорок один год, было одним из тех немногих мест, которые пользовались популярностью как у иностранцев, так и у местных жителей вне зависимости от звания, вероисповедания и социального статуса. В прошлом «Леопольд» имел сомнительную репутацию. Долгие годы в этом вместилище цивилизованных пороков царила вседозволенность, которую властям было выгодно не замечать, – здесь вели свои дела разного рода подозрительные субъекты, сюда приходили как туристы, так и горожане, чтобы купить наркотики или наладить преступные связи. И все это несмотря на то, что кафе располагалось в самом что ни на есть людном месте, непосредственно напротив полицейского участка Колабы.
Однако недавно все изменилось.
С тех пор, как акты террора в Мумбаи унесли сто шестьдесят четыре жизни, «Леопольд» стал подобием путеводного маяка, символом неукротимого духа города. Ресторан стал одним из первых объектов нападения боевиков – десять человек погибли в самом кафе, – но владельцы не поддались страху и открылись для посетителей уже через несколько дней, бросив вызов тем, кто считал, что террор способен ослабить кипучую энергию величайшего города на субконтиненте.
Сидя в шумном ресторане, Чопра посмотрел по сторонам и в который раз заметил следы от пуль в зеркальных стенах кафе, которые владельцы оставили нетронутыми в знак уважения к памяти погибших. Следы от пуль служили гостям «Леопольда» напоминанием о скоротечности жизни.
– Ну, Чопра, и какого дьявола я здесь?
Чопра повернулся и увидел нависшего над ним старшего инспектора лондонской полиции Максвелла Бомбертона. Вид у него был разгоряченный.
– И я рад приветствовать вас, старший инспектор.
Бомбертон, очевидно, предпочитал не замечать, что сегодня в Мумбаи сочельник. По одному взгляду на его крупную фигуру было очевидно, что рождественским настроением здесь и не пахнет.
– Ну же, не сидите сиднем, выкладывайте!
Чопра одеревенел.
– Гаревал не имеет никакого отношения к краже короны, – сказал он мертвым голосом.
Бомбертон смерил его взглядом и плюхнулся на стул напротив. Висевший на потолке вентилятор взъерошил несколько волосков на его обширном розовом черепе, который, похоже, недавно обгорел на солнце.
Вокруг то затихал, то разгорался многоголосый разноязычный гул вечернего кафе. Между дешевыми столами, где под квадратами древнего выщербленного оспинами стекла томились в заточении меню, сновали одетые в красную униформу официанты, разнося запахи кухни. Хозяева предприняли попытку создать некое подобие праздничной атмосферы – за стойкой с соками пряталась рождественская елка, а на вентиляторы под потолком накрутили мишуры. К счастью, они отказались от мысли нанять бутафорского Санта-Клауса, чтобы тот распинался перед гостями.
Чопра тщательно продумал план действий.
Исходя из приглашения, найденного им в доме Булбула Канодии, он сделал вывод, что завтра в одиннадцать часов вечера «давно утраченная национальная реликвия» будет находиться в месте под названием «Все золото мира». Ему понадобилось не так много времени, чтобы выяснить, что в данном случае «место» только до определенной степени было местом.
За этим названием скрывалась яхта.
Судно, которое, между прочим, принадлежало одному из богатейших людей в стране, промышленнику Мохану Картику.
Поначалу этот факт позабавил Чопру. Ведь не может быть, чтобы Мохан Картик – предприниматель-миллиардер, консультирующий индийское правительство по коммерческим вопросам, – был замешан в краже «Кохинура»? Но тут он задумался о том, что жадность не знает границ, а алчность живет по своим законам, и помрачнел. Кто сказал, что миллиардер не может вожделеть такое бесценное сокровище, как «Кохинур»? Только время покажет, насколько сильно Мохан Картик запятнал себя участием в этом деле.
До встречи с Бомбертоном Чопра нанес визит старому знакомому Кишору Дубею, журналисту ежедневной мумбайской желтой газеты «Миддэй». Дубей был в курсе самых свежих сплетен из жизни знаменитостей и обладал чутьем ищейки. До «Миддэя» он много лет проработал в провинциальной газете в районе Андэри. Чопра ценил эти качества и обращался к нему, когда требовалась помощь местных газет.
На этот раз Дубей составил для него справку о Мохане Картике. Конечно, бывшему полицейскому было трудно сдерживать неуемное любопытство старого друга. Чопра пока не мог даже позволить себе и намека на то, чем занимается, но Дубей, как опытный журналист, заставил пообещать ему эксклюзив, если дело примет интересный оборот.
Вернувшись из шумной редакции «Миддэя», Чопра понял, что для успеха в расследовании ему необходимо попасть на борт яхты «Все золото мира», – а этот план представлял практические сложности и в более благоприятных обстоятельствах. Чем больше он думал об этой задаче, тем отчетливее осознавал, что не сможет достичь своей цели в одиночку.
– Ну, выкладывайте, – Бомбертон распластался на стуле, как лохматый пес, только что вернувшийся с неудачной охоты.
Чопра нахмурился.
– Я думаю, что мы можем поделиться информацией друг с другом.
Бомбертон вытащил платок и промокнул лицо.
– Продолжайте, Чопра. Я пока еще не услышал ничего, что побудило бы меня поделиться с вами даже этим потным платком.
Чопра смерил воинственного англичанина взглядом и сдержанно кивнул.
– Хорошо, тогда начну… Я полагаю, что кражу совершила преступная группа. Этот человек входил в ее состав, – он положил на стол фотокопию водительских прав Пракаша Ядава, которую передал ему Рангвалла. – Это он спрятал канистры с газом в статую Кали в галерее Тата.
Бомбертон сердито покосился на фотографию.
– Я не буду спрашивать, как вы смекнули насчет Ядава. Предполагаю, что так же, как и мы, нашли ответ в личных делах. Мы ищем его повсюду. Рао вознамерился доказать, что этот Ядав – один из сообщников Гаревала. Но этот человек – призрак. Его попросту не существует.
– Я не думаю, что вам удастся его найти, – сказал Чопра. – Кем бы он ни был.
– Вероятно, вы правы. Если бы я задумал подобную операцию, я бы избавился от такого слабого звена, как Ядав.
– Есть еще один человек, – теперь Чопра положил на стол фотографию Булбула Канодии, которую достал для него из полицейского досье инспектор Сурат. – Он находился в галерее Тата во время взрыва. Раньше он занимался сбытом краденых драгоценностей. Теперь у него сеть ювелирных магазинов.
Бомбертон медленно покачал головой.
– Мы проверили всех, кто был на тот момент в галерее. Ни у кого из списка, предоставленного нам в кассе продажи билетов, не было криминального прошлого.
– Это невозможно. Канодия отсидел два года в центральной тюрьме Мумбаи. Я лично арестовывал его. У меня есть его старое дело.
– Наша проверка ничего не показала.
Чопра был озадачен.
– Как же так? Хотя… – он начал постукивать пальцами по столу. – Кто-то уничтожил информацию о его прошлом.
Здесь не было ничего странного. Это открытие предоставляло еще один аргумент в деле против Канодии. Как иначе можно объяснить такой чудесный переворот в его судьбе? От осужденного преступника до известного бизнесмена в мгновение ока. Даже в Мумбаи это совсем непросто. И все же избавиться от судимости достаточно
