Квин пробежался беглым взглядом по двум последним листам в поисках интересующих его сведений.
— Кажется, Дюк кое-что разведал насчет ожидаемой встречи. По его мнению, она состоится во вторник вечером.
— Уверен процентов на девяносто в том, что встреча назначена на вечер вторника, — прочел вслух Квин. — В одном из зданий Нойкёльна.
— Знает ли он какие-нибудь имена игроков? — спросила Орландо.
— Отчасти. Некто РБО из Южной Африки. Да и то под вопросом.
— Странно.
— Не говори.
— И ни слова о Борко? — продолжала расспрашивать Орландо.
— Ни слова, — подтвердил он, еще раз пробежавшись глазами по листку с описанием задания.
— Не исключено, что Пайпер заблуждался.
— Все может быть.
Квин молча прочитал небольшой абзац послания.
— Дюк хочет прокатиться со мной к месту встречи сегодня днем.
— В четыре.
— Послушай, могу я вернуться в номер? — взмолилась Орландо. — Пока окончательно не обморозила себе задницу.
— Да, конечно. И сразу же электронной почтой отправь мне фотографии. Я не прочь взглянуть на них, прежде чем отправиться на свидание с Дюком.
— А может, ты сам зайдешь и посмотришь на них? А заодно прихватишь для меня большую чашку кофе?
Квин про себя улыбнулся. Кажется, холодный климат Берлина смягчил сердце Орландо.
— Не забудь послать фотографии. А кофе тебе принесет Нейт.
— Ненавижу тебя, — выпалила она.
— Это я уже слышу от тебя не в первый раз.
Глава 18
Дюк прибыл к отелю «Доринт» на «мерседесе»-седане, когда на часах было десять минут пятого.
— Рад вновь тебя видеть, Квин, — произнес он, когда тот сел в машину.
— Ты ничуть не изменился, — улыбнулся Квин.
И это была чистая правда. Дюк не скинул ни единого фунта с тех пор, как они виделись в последний раз.
Дюк, рассмеявшись, нажал на газ, и машина тронулась с места.
— Как дела? — осведомился он. — Все в порядке?
— Да, — ответил Квин.
— Тебе пришлось лететь издалека?
— Как вы живете при такой погоде? — спросил в свою очередь Квин, пропустив вопрос Дюка мимо ушей.
Тот вновь залился раскатистым смехом.
Встреча, назначенная на вторник, предположительно должна была состояться в старом пустующем заводском здании берлинского района Нойкёльн. Оно стояло на мощенной брусчаткой улице, в квартале от Шандауэр-штрассе. Дюк остановил «мерседес» в конце улицы и дал Квину небольшой бинокль.
— В здании есть какая-нибудь охрана? — осведомился Квин, прежде чем поднести его к глазам.
Дюк улыбнулся:
— Да, один охранник — у переднего входа, второй — у заднего.
Квину показалось, что у Дюка с тех пор, как они не виделись, еще больше усилился акцент, в котором угадывались то ли чешские, то ли какие-то другие интонации. Причем Квин подозревал, что английский, на котором они между собой общались, был родным языком Дюка.
— Тот, который дежурит у главного входа, обычно сидит в машине возле ворот.
Квин поднял бинокль к глазам и взглянул в указанном направлении. В самом деле, неподалеку от входа стоял видавший виды «вольво». Сидящий в авто мужчина, как казалось со стороны, читал газету.
— В здании кто-нибудь есть? — продолжал задавать вопросы Квин.
— Насколько я мог определить, никого, — ответил Дюк, пожав плечами. — Но кто его знает?
Здание было обнесено кованой оградой шести футов высотой. Дюк сообщил, что ворота запираются на засов и открываются внутрь. Здание имело четыре этажа, включая чердак, и было скорее вытянуто в высоту, чем в длину. Его фасад был облицован темно-красным кирпичом с примесью бетона. Приблизительно через каждые три фута вдоль торца здания ровными рядами располагались высокие узкие окна, обрамленные выкрашенными в синий цвет металлическими рамами.
Когда Квин с Дюком подошли ближе, то смогли разглядеть на стенах следы от пуль, сохранившиеся со времен взятия Берлина в конце Второй мировой войны.
— Только не обольщайся насчет кирпичной кладки, — предостерег Дюк. — Под ней бетонный слой добрых полметра толщиной.
— Где находится нужное нам место? — спросил Квин.
Он тщательно изучил светокопию плана, но надеялся получить от Дюка более подробную информацию.
Тот указал на юго-западный угол здания:
— Здесь. Вход с противоположной стороны. Добрых две трети свободного пространства, ограниченного сверху только чердаком. Высота — четыре этажа. Приблизительно двадцать метров в длину и столько же в ширину.
— Немалое помещение.
— Когда-то в нем стояли станки. А теперь пусто. С задней стороны дома есть лестница. На каждом этаже располагается по две комнаты. Одна из них размером шесть на восемь метров. Другая — десять на двадцать.
— И каждая из них используется?
— Не думаю. Скорее всего, только те, что находятся на первом и втором этажах. — Дюк запнулся. — Прости, я забыл, что ты американец. На втором и третьем этажах.
В Европе так называемым первым этажом назывался не тот, который находился на уровне земли, а следующий за ним. Но Квин и сам уже понял, что Дюк имел в виду.
— Ты уверен, что это то, что нам надо? — спросил он.
— Да, — ответил Дюк. — Чердак занимает огромную площадь. Покрывает сверху все здание. Но насколько я мог заметить, пустует без дела. Я бы не советовал тебе туда забираться. Много лет назад мне довелось однажды оказаться внутри. Но даже в те далекие времена чердачный пол находился в весьма плачевном состоянии. Провалишься — падать придется долго.
— А как насчет подвала?
Дюк покачал головой.
— Там я ни разу не был, — признался он.
На копии плана подвал был изображен в виде единого просторного помещения. Больше ничего на нем не значилось.
— Когда, по-твоему, мне будет лучше проникнуть внутрь?
— Сегодня. Если ты готов. Чем ближе день намеченной здесь встречи, тем сложнее будет это осуществить. Таково мое личное мнение. Может, я не прав?
— Прав. Одного не могу взять в толк. Как туда попасть?
Дюк улыбнулся. Сунул руку в карман, что стоило ему немалых усилий, и выудил оттуда блестящий ключик.
— От главного входа, — прокомментировал он. — К счастью, Берлин теперь мой родной дом. Теперь я тут каждую собаку знаю, — пошутил он. — Твоя команда в сборе?
