примеру своего командира.
Пять минут бойни, и мы двигаемся дальше зачищать замок.
— Простите, — пристыженно опускает перед Чугуном голову Кувалда. Здоровый майор кажется ребенком на фоне туши «Убийцы слонов». — За замешку.
— Вообще-то, я начальник группы, — раздается скрипучий голос Кота. — А Карапуз подчиняется мне так же, как ты, Кувалда.
Чугун фыркает, выпустив пар из огромных черных ноздрей, а майор никак не реагирует на замечание, лишь еще раз кивнув моему побратиму, отходит на позицию.
— Ты-то командир, конечно, Кот, — вдруг говорит Вендиго, посмотрев на меня. — Но с нами бог. Он решил открыться, а значит теперь мы должны подчиняться ему.
Полковои тоже поглядывают на меня с благоговением. Впечатлились офицеры.
— Не нужно, Вендиго, изменений. Я всего лишь помог сразить врагов, — решаю не менять иерархию. — И снова помогу, когда это нужно будет.
— Не помог, а выполнил приказ. Всеми тебе доступными средствами, — бурчит Кот. — Хоть ты и бог… может, бог, но на задании.
Полковои дружно посмотрели на Кота как на святотатца. Я же пожимаю плечами.
— Пускай так. — А смысл спорить-то?
Коридоры замка с оставшимися со старых времен бойницами-окнами, резные арки из песчаника, который с годами почернел, придавая мрачный облик помещениям. В окнах мелькают многочисленные внутренние дворики с садами и клумбами. В зимних садах растут цветы всех красок и оттенков.
Через пару поворотов коридора снова напарываемся на засаду. Нобунага хорошо подготовился к штурму. Вряд ли мы здесь найдем его жен и детей. Дайме понимал, что мы доберемся до усадьбы и сделал из своего дома поле сражения.
В этот раз, вместе с автоматчиками, выступает Полковой молниевик. Под грохот винтовок коридор наполняется ослепительным блеском молний. Синие разряды шарахают по нам, шаровые молнии путаются в огненной шерсти Симргла. Ощущения неприятные. Пытаюсь взмахнуть рукой, но она путается в высоковольтных змеях. Шкуру молнии не пробивают, но я вязну в их ворохе и с трудом шевелюсь.
Мне это надоедает.
— Отойдите! — рычу. — Не заслоняйте японцев! БЫСТРО!
Чугун тяжело топает в сторону. Остальные тоже торопятся отойти, и я взмахиваю пламенными крыльями. Приходится поднапрячься, молнии упорно опутывают меня. Но вот широкие опахала раскрываются и схлопываются передо мной. Родившееся огненное торнадо несется прямо на боевиков и сносит их, будто ветер сухие листья. Один только молниевик держится еще на ногах. Стихийный доспех из пляшущих молний выдержал удар. Но на маленького японца уже несется Чугун.
Африканский динозавр вбивает Полоковоя в стену, оставляя глубокую вмятину в бетоне. Тот с охом сползает на пол и пытается ошпарить побратима снопом синих разрядов — коротких и прямых, как пики. Но оказавшийся рядом с Чугуном Слепой кот отводит атаку назад, и японец подгорает от собственной атаки. Стихийный доспех гаснет. Подбегает Вендиго и ударом мохнатой ступни снимает японцу голову с плеч.
Сожженный коридор открыт.
— Сколько еще топать? — бурчит Чугун.
— Немного, — прикидываю размеры замка. — Сейчас найдем лестницу, поднимемся к Нобунаге и на этом всё кончится.
— Для японца кончится, — подтверждает Слепой кот.
А будто и так непонятно.
Глава 20
— Бой во тьме
— Ваше Императорское Величество, какая большая честь, что вы почтили своим присутствием нас, ваших скромных слуг! — радостно улыбается София Бесонова, поднявшись из-за стола навстречу государю. — Чай, кофе? Вы не замерзли по дороге? Прогнозировали студеный ветер.
— София, давай на чистоту, — тяжко произносит Владимир, ступая в просторный кабинет. — Мне надоели твои подковерные игры!
— Мои? — хлопает глазами главная княгиня Дома Бесоновых. — О чем вы, Ваше Императорское Величество? Все мои поступки совершены во здравие императора и во спасение государства.
— Государства, может быть, — Владимир поудобнее располагается в кресле, оглядывает современный интерьер кабинета княгини. Вся обстановка в стиле модерн — сочетание мебели интересных геометрических форм, минималистичного декора, ансамбля контрастных цветов. — Только вот ты разделяешь меня и государство, что, вообще-то, равняется измене.
— Неужели вы побывал в моей голове, чтобы делать подобные выводы? — улыбается княгиня. — Потому что вслух я никогда подобного не произносила. Это же ересь несусветная. Царь и Россия — неотделимы друг от друга. Нет Царя — нет и России. Не будет Царя — не будет и России, — едва ли не нараспев произносит София.
— Ох, не нужно мне цитат из заседаний Синода, — хмурится Владимир. — Замечательно, что хотя бы на словах ты почитаешь самодержавие, но меня волнует не твоя гражданская позиция. Как я сказал, давай начистоту, Соня. Когда-то ты работала на меня…
— Прекрасные времена! — с восхищением перебивает княгиня. — Сколько душ я тогда отправила на тот свет по прямому поручению шефа Тайной канцелярии! — с намеком она смотрит на Владимира, ведь именно император тридцать лет назад курировал орган политического сыска и суда. — Конечно, были и ошибки, и невинные жертвы. Последних даже чересчур много. Но ведь один мерзопакостник стоит жизней сотен невиновных, правда?
— Стоит, — без колебания отвечает император.
— Вот и я о том же. Ваша позиция прекрасно мне известна.
— Да, мы с тобой очень хорошо друг друга знаем, — нисколько не теряется Владимир. — Можно без масок, София?
— Просто говорить с императором — уже большая честь, — София откидывает серебряный локон с бледного лба и лучезарно улыбается. — А уж если мы будем беседовать начистоту, без протокола, то мое сердце может не выдержать.
— Не преувеличивай. Я знаю, что ты холодная и жестокая, в твоем сердце нет и крупинки доброты или сострадания. Ты с самого детства работала палачом, но, опять же, это твой отец сбагрил тебя в Преображенскую слободу. Я лишь использовал доступный инструмент во благо Отечества, — он пожимает плечами. — Меня не мучает ни совесть, ни жалость за твое погубленное детство.
— Мне очень лестно слышать правду из ваших уст, — кивает София. Она нисколько не расстроилась, было бы из-за кого. Император только на словах царь, государь, помазанник Сварога. В действительности же он интриган и властолюбец. Все эти дебаты Синода про «главу государства, избираемого народом и угождающего народу» сам Владимир и инициировал. — Что ж, давайте начистоту, раз вы хотите. Видимо, речь пойдет про Арсения?
— Про него, — Владимир касается пальцами подбородка. — София, кто такой Беркутов?
— Инопланетный военачальник, попавший в тело молодого юноши, — не скрывает правду княгиня.
— Очень смешно, — не оценивает ее искренность император. — Но мне не до шуток. Каким-то образом Беркутов залез в головы всех без исключения жителей Империи. Видела фреску нового бога в кафедральном соборе?
— Вы про Свара? Конечно-конечно.
— Молодой свет тоже покорился ему, — Владимир вздыхает. — Мне необходима информация, София. Мне не нравится темная лошадка в столице. Да, мы с тобой оба пытаемся ее приватизировать, выдать за него наших
