и запад, — одобрительно покивал господин Ван Ен.
Кольцо я разумеется не сняла. Под стол руку убрала. А после того, как заметила косой взгляд от своего названного будущего мужа, уловившего жест, не удержалась и добавила:
— Но вы правы. У нас случаются очень тесные контакты с корейским направлением, вот и сказалось.
Это точно я сказала? Очень уж прозвучало, как ревность… Вот и Константин Владимирович чуть не подавился сделанным глотком. К тому же, что совесть у меня и тогда не проснулась.
Ну а что?
Пусть знает, что я купила их не просто так.
Всё ради достижения моей цели! То есть увольнения, ради которого я на такие жертвы иду…
Тем более, что жертвы на этом не закончились. После того, как беседа перетекла в обратном направлении обсуждения того, чем китайцы займутся после того, как покинут ресторан, я получила новое приглашение, на этот раз продлить совместный вечер, поскольку он предполагал частную экскурсию в океанариум с крупнейшим в Европе аквариумом, удаленным от морского побережья, и я там бывала не раз, могла бы помочь им сориентироваться. И конечно, обломилась. Даже слово вставить не удалось.
— Нет, — пошёл в отказ за меня Константин Владимирович. — Через полтора часа мне нужно быть в другом месте, — оправдал своё нежелание присоединиться. — А она мне обещала, что не будет поздно возвращаться домой, — заодно оправдал и возможное моё.
Не то чтоб я сама горела желание заниматься сомнительными походами среди царства воды за стеклом на сон грядущий, но… я бы могла и сама отказать!
Потому и припечатала мрачно:
— А ты обещал, что бросишь пить, — съязвила, уловив момент, как он тянется к бокалу.
И пусть к моему. Сам-то пил только воду. Да и потянулся, подозреваю, лишь потому, что у меня как раз возникло дикое желание осушить его до дна.
— Тебе же нельзя, — добавила не менее нагло, в последний момент вернув себе фужер с тёмно-алым содержимым.
И да, осушила. Под удивлённые взгляды китайцев. И не менее удивлённое, а ещё задумчивое:
— А вам нельзя? — озадачился коммерческий директор китайской организации. — Почему?
Удивленно смотрели не только они. Мой босс — тоже.
— Да, почему мне нельзя?
Поскольку не только он, но и вообще ни один из нас не был в курсе, то пришлось импровизировать дальше. На этот раз постаралась быть честной:
— Так ведь за руль же садиться, — округлила глаза.
Наш небольшой диалог быстренько перевели на китайский. Также быстро случилась небольшая дискуссия на всё на том же иностранном, после чего послышались одобрительные смешки. А ещё, не без них же…
— Обычно пара перестаёт употреблять алкоголь, когда они собираются заводить ребёнка, — с самым благопристойным видом прокомментировал случившуюся перепалку господин Ван Ен.
Хорошо, что вино я допила!
Закашлялась просто вдохом…
И не раз!
Сразу, как только…
— Да, верно. Но, как видите, кое кто в нашей паре регулярно уклоняется от этой задачи, — согласился с китайцем Константин Владимирович.
Кашляла я ещё очень долго!
А этот…
Водички мне заботливо подал. Сделал вид, что ни о чём таком не рассуждал. Ещё и по спине заботливо погладил, убедившись, что мне полегчало, а затем не менее покровительственно поцеловал в висок.
— Детей, значит, заводить будем, да? — прошипела, не позволив ему отстраниться, ухватив за галстук.
Очень старалась, чтобы выглядело угрожающе, но видимо над этим мне ещё необходимо поработать, поскольку его то нисколько не проняло. Наоборот. Опять улыбнулся мне подозрительно ласково и с теплом. Подобрал кончиками пальцев каждую прядку, что выбивалась из общей копны, аккуратно завёл мне за ухо.
И…
Промолчал!
— Хм… — вообще за речь не считается.
А мне как-то очень некстати брат его старший вспомнился. Господин прокурор тоже обычно весь такой из себя суровый и вечно молчаливый. Но это ему нисколько не помешало жениться аж в третий раз и обзавестись, помимо первого сына, ещё и близнецами.
В общем, хорошо, что я купила таблетки в аптеке!
Вспомнила об этом снова чуть позже, после того, как ужин с китайцами закончился, а мы вдвоём вернулись в новый дом Константина Владимировича. Пока шли непосредственно к дому, я заново оценила имеющийся вокруг главного строения ландшафт, который трогать совсем не обязательно, он великолепен в том виде, в каком есть. А вот над внутренним убранством пора бы приступать поработать куда тщательнее. По дороге дизайнер как раз прислала свои заметки. Я даже успела их изучить и прикинуть, помимо всего прочего в текучке, свои ближайшие планы на завтра, связанные с этим. Так увлеклась в своих мыслях, что чуть не пропустила одну из ступеней лестницы крыльца. Благо, была не одна. Мужчина своевременно поддержал, подхватив за талию, словно знал, что так будет. Оставила себе заметку на будущее, что пора бы мне уже перестать быть такой неловкой, особенно в его присутствии, а то ведь, как прижал к себе, так и не отпустил. Дверь, и ту открыл в том же не очень удобном для нас обоих положении.
А я…
Я принялась думать о чём угодно, только не о его обжигающих не только тело, но и мой разум руках!
Например…
— Госпожа Джи-Хе вам, кстати, сегодня звонила, — вспомнила. — Очень настойчиво звонила, — подчеркнула, переступая вместе со своим сопровождающим порог.
Зачем именно об этом заговорила?
Скорее всего, он и сам видел пропущенные на своём телефоне, который я ему вернула несколько часов назад. Возможно, давно ей перезвонил. Возможно, и не раз. Но это замечание звучало не только для него одного. Для меня самой в первую очередь. Оно должно было красноречиво напомнить о том, что всё происходящее — сделка. Не стоит так сильно увлекаться и растворяться, как бы заманчиво и соблазнительно не манили те же объятия, к которым хотелось и самой прижаться как можно плотнее, а потом и вовсе в них забыться.
Почти решилась самостоятельно избавиться от чужой хватки, чтобы дать себе больше свободы. Но так и не сделала в итоге ровным счётом ничего.
— Если тебя это так сильно раздражает, в следующий раз просто ответь сама, — с безразличным видом отозвался генеральный директор, закрывая за нами дверь.
Я сейчас ослышалась? Или он мне только что реально разрешил пользоваться его телефоном на своё личное усмотрение? Словно то самой собой разумеющееся, как если мы в самом деле парочка и у нас всё общее.
А ещё!
