Гиона, который готовился к скрытной атаке.
— Со мной этот фокус не пройдёт! — Заорал я, втыкая один из кинжалов в только что появившегося монстра из врат, ровно в тот момент, когда властитель морока начал свою атаку.
Выпустив из ладони кинжал Насмешки, увязший в груди врага по самую рукоять, я резко сместился в сторону, и перехватил свободной рукой от оружия, выброшенную в ударе руку Гиона.
Поймав конечность, я скрутился в бок, и нанес ему удар в челюсть локтем, от чего прервал его невидимость, и откинул к арке, из которой уже лезли новые монстры.
— Пора зачистить это подземелье! — Прорычал я в голос, подскочив к Гиону, воткнув кинжал в подставленное им в защитном жесте плечо.
Нож пронзил плоть, а я пихнул властителя морока на вылезающих монстров, после чего мы завалились в арку подземелья во вспышке переноса закрывающегося портала под крик Эрды:
— Нет! Хён!
Глава 15. Город песка.
Вспышка переноса поглотила моё тело, а я словно угодил в скоростной туннель, который с бешеной скоростью помчал меня вперёд.
Моё тело будто подверглось сжатию в несколько атмосфер, а когда я уже не был в состоянии терпеть ужасающее давление сжатия, всё прекратилось, и меня вышвырнуло из портала переноса.
Словно ракета я вылетел из появившейся на секунду арки, и на полном ходу пролетев с пару метров по воздуху, рухнул в горячий песок, по которому и проехался, оставляя за собой длинный глубокий след.
Стоило мне остановиться, как я рывком поднялся на ноги, призывая кинжалы, дабы продолжить бой, но вместо драки не на жизнь, а насмерть с порождениями подземелья, я рухнул на колени обратно в песок, опустошая, и так пустой желудок.
Меня рвало желчью, а тело охватила жуткая боль, при этом мне казалось словно кровь, бегущая по венам, закипала и была готова вот-вот разорвать сковывающие себя границы.
Тело же сотрясали судороги, от чего пальцы сами разжались, выпуская клинки из ладоней, которые беззвучно упали в песок.
При всём при этом я находился один в этом месте, которое сплошь состояло из песчаных барханов освещаемых багряным солнцем.
Боль нарастала, а меня словно сжигало изнутри, под непрекращающиеся рвотные позывы, и когда мне показалось, что настал момент, когда я просто вспыхну словно факел, из спины вырвались крылья. Глаза вспыхнули синим ярким светом, освещая им на секунду всё в радиусе нескольких метров, а левая рука за секунду покрылась доспехом от кончиков пальцев, до плеча.
А после этого боль стала отступать, как и жар который секунду назад словно испепелял меня изнутри.
Рвотные позывы тоже прекратились, а тело вновь мне подчинялось, перестав сокращаться в конвульсиях.
Подняв кинжалы, я, тяжело дыша, вновь встал на ноги, и непонимающе осмотрелся по сторонам.
— Что это было? Где я? — Хрипя, произнёс я вслух.
Всюду были барханы, а где-то просматривались дюны со скудной полусухой растительностью, а на линии горизонта виднелись темные силуэты построек, напоминающий город.
Мотая головой, я несколько раз прокружился вокруг своей оси, смотря на бескрайнюю пустыню, обдуваемую тёплым ветром, который гнал только ему в известном направлении песчинки, поднятые в воздух.
— Что всё это значит? — Непонимающе стоял я на бархане, смотря вдаль.
И тут меня прострелили сразу несколько мыслей и вопросов.
Во-первых, где Гион? Во-вторых, что вообще со мной было такое после переноса? Почему за спиной, словно призрачный шлейф торчат крылья, а рука покрылась доспехом?
Если это системный данж, то какого рожна молчит система?
После всех этих вопросов я призвал систему, и под рябящее, словно старый ламповый телевизор без антенны системное табло, на котором было нереально, что-то прочитать, схватился за голову, от резкой всепоглощающей боли, после чего табло исчезло, а боль отступила.
— Что за вашу мать? — Сплюнул я в песок, переводя дух.
И как только боль утихла, я решил открыть инвентарь, и он без проблем открылся, без каких либо побочных эффектов. Вот только теперь он был, словно призрачным и просвечивал, а я почувствовал, что ощущаю своих марионеток, как неотъемлемую часть себя, как, к примеру, руку или ногу.
Так же я ощущал и крылья как новую часть себя, и чуть по иному броню на руке.
Осознав всё это, я мысленно потянулся к отросткам на спине и, попытался ими пошевелить.
В ту же секунду они дрогнули, и расправились под моим желанием.
— Вот это да, — смотрел я через плечо на полупрозрачные крылья. — А если так? — Протянул я, желая их убрать.
Крылья под моим желанием вновь задрожали и, свернувшись втянулись в лопатки, не перестав ощущаться на подсознании как неотъемлемая часть моего тела.
— Теперь с тобой. — Посмотрел я на броню на руке.
Под моим мысленным желанием, перчатка пошла рябью и проявила оголённую кисть, после чего я вновь призвал её на место, и она опять появилась.
— Что за чертовщина тут происходит. — Удивлённо прикусил я нижнюю губу, смотря на покрытую бронёй руку.
Через минуту, когда я закончил разглядывать доспех, я переключился на доселе неведомое мне чувство ощущения своих марионеток.
Это чувство также было иным и новым, как крылья и броня.
Вроде бы оно было неразрывно со мной, а вроде и нет, и напоминало стояние в воде по пояс. Где ты в воде вроде становишься её частью, так как находишься в ней, а вроде и отдельно от воды, которая вокруг тебя.
Почесав затылок, я мысленно призвал своих легионеров, и открыл род от удивления, так как вкруг меня на песке в завихрениях сизого дыма который шёл из клякс, походящих на порталы, явили себя все мои воины.
Я же отойдя от слегка изменённого появления легионеров, призвал лук и стрелы, после чего быстро закрепил колчан на спине, и произнёс, смотря на своё маленькое воинство:
— Ну, давайте исследуем, место, куда меня закинуло.
Около часа мы шли по пустыне в направлении города на горизонте, который даже на метр не стал ближе к нам за это время.
Зато теперь нам на пути попадались обломки камней, походящие то на колонны, то на части стен, а где и вовсе напоминали смутно фигуры, высеченные в каменных плитах.
Тут в отличие от всех системных данжей, которые я прошёл, светило двигалось практически как земное, меняя своё положение на небосклоне.
