со стражниками, барон Игнатьев все сразу понял.
-Все же вычислили! -усмехнулся мужчина. -Проходите, господа. Разрешите мне переодеться, и я отправлюсь с вами.
Бывший мэр кивнул и попросил Епифана Сергеевича присмотреть за бароном. Господин Старцев поднялся с подозреваемым в комнату и через несколько минут со второго этажа послышались крики.
Когда Семён с Борисом Макаровичем влетели в спальню, то перед ними нарисовалась следующая картина: хозяин дома валялся возле кровати на спине с раскинутыми руками, а над ним навис господин Старцев, пытаясь прощупать его пульс.
-Что случилось, Епифан Сергеевич? -переводя с тела на городового и обратно свой взгляд, поинтересовался Борис Макарович.
-Извините господин граф, не думал, что господин Игнатьев пойдет на такое. Он попросил меня отвернуться, чтобы переодеться. Через минуту услышал звук падающего тела. Мне знакомы эти симптомы. Уверен, что это мышьяк. Странно только одно, что он не убивает сразу, а здесь мгновенная смерть. Предполагаю, что в мышьяк добавлены ещё какие-то вещества.
-Надо отправить тело в морг, а самим осмотреть все имеющиеся у барона документы.
Тщательный осмотр спальни ничего не дал, а вот в кабинете были найдены документы, которые подтверждали, что барон Игнатьев был причастен почти ко всем преступлениям, которые произошли в уезде… Но самым шокирующим документом оказалось завещание барона и письмо, которое было написано баронессе Кротовой в девичестве Щербаковой. Семён не дал его вскрыть, а завещание забрал с собой. Все имущество, которое барон заработал на своих преступлениях и махинациях переходили Екатерине Львовне, после неё только по женской линии.
Семён был не просто удивлен, он был шокирован.
Глава 35
Семён по приезду вручил письмо Катерине ничего не объясняя ей. Она молча взяла конверт в руки.
-Я понимаю, что здесь какая-то тайна, и ты знаешь о ней больше, но не говоришь. Сём, чего мне ждать на этот раз? Может сообщение о новых объявившихся родственниках, или у меня есть родные брат или сестры бастарды?
-Нет, милая — это письмо написано твоим тайным поклонником.
-Хм, это уже интересно. Но насколько помню, из нищеты я выбиралась сама и никаких предложений о замужестве мне не поступало, -Катерина удивленно приподняла бровь.
-В тот момент его не было в имении, но намерения у него, как я понял, были серьёзные. Об этом говорит завещание.
-Не хочешь же ты сказать?...
-Катенька, я это и хочу сказать.
-Подожди, а при чем тут завещание и как оно к тебе попало?
-Барон Игнатьев отравлен и сейчас его тело находится в подвале полицейского участка.
-Кто его так?
-По-моему мнению, он сделал правильный выбор и выпил яда. Ему светила каторга, а так он защитил свое имя. Я не знаю, что в письме и никому не разрешил его читать. Не буду тебя пока шокировать завещанием и пойду распоряжусь по поводу ужина, а ты читай письмо.
Семён через пять минут зашел к жене и увидел её, задумчиво смотрящую в окно.
-Катюш, с тобой все в порядке?
-Я вот думаю, почему, когда бывшая хозяйка тела умирала с голоду он не пришёл и не помог ей ничем. Ты сказал, что его не было в имении, но, услышав о смерти моего отца, хотя бы ради приличия должен был появиться на горизонте.
-Ты жалеешь об этом?
-Нет, что ты! Просто за девочку обидно, ведь она не из -за хорошей жизни полезла топиться. Хотя, если бы она тогда не ушла к Творцу, то я не была бы в её теле.
-После отказа твоего отца, барон Игнатьев уехал на свою службу в столицу и связь с отцом не поддерживал из-за его жизни, оскорбляющая честь дворянина. Вернулся сюда только после смерти своего родителя, а через полтора месяца, и мы с тобой поженились.
-Откуда ты это узнал?
-Перед отъездом поговорил с его управляющим, он все и выложил.
-Иногда удивляешься, как же может круто повернуться жизнь. Вмиг ты можешь потерять все или же приобрести намного больше. Они любил Катерину, любил так сильно, что ради неё пошел на преступления. Считал, что она достойно жить в роскоши, не заботясь о том, куда истратить деньги, но у него отобрали все. Несчастный человек с несчастной любовью, его само общество сделало таким.
-Если так утверждать, то всех преступников можно оправдать, -усмехнулся Семён.
-Не всех, далеко не всех, но есть такие, которых судьба кидает из огня, да в полымя. Ох, не зря наши предки говорили: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».
Попискивание двух комочков вывело Катерину из задумчивости.
-Вот и наши наследницы пожаловали, -улыбнулась она дочерям.
-В каком смысле?
-В письме написано, что наследство Игнатьева будет передаваться только по женской линии, Катюшка уже замужем, значит все достанется Кристине и Раисе.
Да, одну из девочек Катерина назвала в честь своей матери, а Семён не был против. Он очень уважал свою тёщу и воспринимал её как родную мать, так как своих родителей старался не вспоминать.
Покормив девочек, баронесса договорилась с кормилицей на завтра об утреннем кормлении в случае, если она не успеет вернуться из города. Катерина входила в обычный ритм работы, она устала сидеть дома и готова была ринуться в самую гущу всех событий. Только через свою деятельность она получала бодрый заряд на весь день.
Завтра планировалось посещение типографии, с хозяином которого баронесса Кротова очень тесно сотрудничала. Началось все с заказов обёрточной бумаги, затем рекламных буклетов, но сейчас Катерина хотела осуществить свою мечту о создании детских книжек. Как раз по этому вопросу они и должны были встретиться с Иваном Ивановичем Берестовым.
На следующее утро под охраной мужа, которому тоже нужно было в город, и Серафима, заменившего на время Акима, они двинулись в Звонгород. «Типографский дом Берестовых» находился за городской площадью на центральной площади.
-Милая, встретимся через два часа возле полицейского участка, -Семён поцеловал жену и направился в сторону серого здания.
Через десять минут Катерина была на месте. В типографии, как обычно, стоял невообразимый шум, но уже зная дорогу, женщина прошла в кабинет хозяина -господина Берестова. Возле рабочего стола стояли друг напротив друга Иван Иванович и молодой человек высокого роста с огненно-рыжими волосами. Они смотрели друг на друга волком, видимо опять пошли разногласия по поводу выпуска газеты «Весника Звонгорода», который выходит каждую неделю месяца. Это происходит так часто, что на хозяина и его помощника уже никто не обращает внимания. Один в гневе кричал: «Уволю!», второй в ответ: «Ноги моей здесь
