и продолжила. – И я без понятия, что такое подпись. Никогда их не делала и не знаю, как она должна выглядеть.
Я видела, как Гаррет пытался скрыть улыбку. Это было мило и трепетно. Я чувствовала, что внутри меня что-то происходило. Его слова про зеркало… я не знаю, стоило ли ему верить, но я хотела попытаться.
Может, гадалка из Подполья Империи действительно имеет дар, и она видела Гаррета. Он вполне мог бы стать тем, кто изменил бы мою жизнь и стал для меня важен. Не знаю, как у него это получается, но я бы хотела попробовать снова наступить на грабли, в надежде, что нога промахнется мимо, и я не получу очередной удар от судьбы.
Гаррет подошел и встал рядом. Теперь, после наших двусмысленных разговоров, я стала ощущать его присутствие слишком явно. Тело откликалась, дыхание учащалось, а сердце сдавало меня с потрохами.
– Ты можешь написать имя, или инициалы. По идее все, что ты напишешь, можешь потом обозвать подписью.
– Ладно.
Я прикоснулась ручкой к бумаге и накорябала там две буквы РУ. Повторила это еще дважды, потом отдала ручку Гаррету, он нарисовал невообразимо красивую и размашистую подпись и моя теперь выглядела на его фоне нищенской сироткой.
– Вот мы и стали мужем и женой, – сказала я. – Удивительно.
– Рэйвен, – позвал меня Гаррет, и я перевела на него взгляд.
Он прикоснулся двумя пальцами к моему подбородку и склонился. Легко коснулся моих губ своими и тут же отстранился. Поцелуй был таким мимолетным и легким, но оставил удивительно жаркий след на губах.
– Это еще зачем? – спросила я, смотря на уста Гаррета.
– Так было принято триста лет назад.
Я подняла взгляд и заглянула в глаза мужа.
– Обычай?
– Что-то типа этого, – ответил Гаррет и улыбнулся.
– Мне нравится этот обычай, – сказала я и тоже улыбнулась.
17. Странно все это
Я подписала контракт, ведь он меня ничем не обязывал, это Гаррету будет нелегко. На его плечи опустился булыжник с огромной надписью «Рэйвен Коулман (зачеркнуто) Уорд». Никогда не думала, что у меня будет другая фамилия, муж и квартира в Центре Столицы. Странно все это. Непривычно.
Гаррет ушел еще до того, как я проснулась. Приняв душ, одевшись, я заплела влажные волосы в косу и пошла на кухню. Примерно через час, Гаррет вернулся, когда он попал в поле моего зрения, я нахмурилась. Гаррет Уорд, отныне мой муж, стоял с огромным букетом синих цветов, названия которых я не знала, но они были прекрасны, аромат разносился по кухне легким шлейфом. Наши с Гарретом взгляды пересеклись.
– А это куда? – спросила я. – Для украшения дома?
– Нет. Это тебе.
Гаррет положил мне на колени синее великолепие, я почувствовала его тяжесть. Цветы были красивыми, но что я должна была с ними делать?
– Зачем они мне? – спросила я, трогая нежный лепесток.
– Раньше так делали. Дарили девушкам цветы. Это еще не все. Дай сюда руку.
Я протянула конечность, и уже через мгновение, Гаррет взял ее в свои теплые ладони.
– А это еще один обычай, – сказал он. – Раньше, люди, которые находились в браке, обменивались кольцами и носили их не снимая. Гаррет достал из кармана темных брюк тонкое кольцо, которое сверкало, как тысяча солнц, и надел мне его на палец. Аналогичное, но без камней уже было на нем.
– Идеально, – проговорил Гаррет.
– Гаррет, – строго сказала я и встала, положила букет на стол и, смотря на кольцо, прошептала. – Оно же стоит как… как, да я даже не знаю, с чем можно сравнить его стоимость.
– Для жены мне ничего не жалко.
Я оторвалась от созерцания красоты и посмотрела на Гаррета.
– Это кажется лишним, – проговорила я. – Мне и без такого богатства на руке палец отрезали. А теперь…
Гаррет стал серьезным.
– Больше тебе никто не причинит боли. – Он прикоснулся к выбившейся пряди и провел по ней пальцами. – Теперь это моя ответственность и забота. Через час придут люди, которые помогут тебе подобрать наряд к вечеру.
– Я не хочу быть обузой.
– Ты не обуза. Я удивлен, но мне было приятно ходить и выбирать кольца, покупать цветы.
Я кивнула и прошептала невнятное:
– Хорошо.
– Все нормально. Не переживай, я вообще не привык делать что-то против своего желания. Уж слишком трепетно отношусь к своей персоне.
Я улыбнулась. Гаррет – такой Гаррет. Он всегда говорит то, о чем думает.
– Где все это будет происходить? – спросила я.
– Я снял здание на окраине города.
– Что я там должна буду делать?
Гаррет пожал плечами.
– Ты должна будешь показывать влюбленность. Люди обязаны поверить нам, чтобы после свержения Рихана ни у кого не было вопросов, но самое главное, чтобы они не воспринимали тебя как преступницу.
– С последним пунктом будет сложнее, я ведь реально преступница.
– Подумаешь, раскопала могилу и ограбила мертвеца. Обычный вторник.
Я улыбнулась и снова посмотрела на кольцо.
– Спасибо, мне подобного никогда не дарили.
Гаррет посмотрел на часы и тихо выругался.
– Мне нужно уйти, есть еще пара дел, которые необходимо закончить до вечера. Не скучай.
Гаррет наклонился, легко коснулся моей щеки губами и ушел. Оставшись одна, я улыбнулась, как дурочка, и стала разглядывать цветы и кольцо. Странное чувство. Не помню, чтобы кто-то когда-то дарил мне подарки. До самого вечера я пребывала в приподнятом настроении. Старалась не думать о плохом, его и так в моей жизни было предостаточно. Сейчас я находилась в безопасности. На меня не велась охота, я не должна была выступать на играх на выживание. С меня на мгновение спала мишень, и я хотела почувствовать себя живой и счастливой.
Оказалось, что это замечательно.
Меня даже не раздражали люди, которых, кроме меня, было четверо. Девушки, пришедшие на помощь, подобрали мне серебристое платье в пол на тонких бретельках. Ткань струилась, как жидкое серебро, переливалась и сверкала. Из волос соорудили высокую прическу, она сделала мое лицо немного стервозным. И мне это понравилось, словно я такая высокородная дама. Безусловно я понимала, кто я и откуда, но мне посчастливилось попасть в одну из тех сказок, какие так любила Мэри. Я словно превратилась в принцессу, которая прошла все тяготы лишений и страданий и в итоге нашла своего принца, а у него еще и замок с сокровищами оказался. Еще немного и принц уничтожит злого дракона, и тогда принцесса будет полностью свободна и еще более счастлива. Макияж был неброским, а нежным и практически незаметным. Девушки были против, они предложили
