Книга Аннигилятор - РуНикс

— Раздвинь ноги.

Она сделала это без колебаний, ей нравилось, как он смотрел на нее с сильным чувством обладания и невероятным жаром.

Он провел средним пальцем по ее отверстию.

— Такая мокрая. Такая мокрая. Ты хочешь мой член, маленькая flamma?

— Да.

— Да, что?

— Да, Даин.

Его палец вошел в нее, и она сжалась вокруг него.

Она слишком давно не кончала, и ее тело было готово к этому.

Он умело двигал пальцами внутри нее, раздвигая ее ножницами, чтобы растянуть ее для своего члена, его большой палец поглаживал ее клитор, посылая влагу из нее. Она вскрикнула, когда он добавил третий палец, ее руки не могли пошевелиться.

— Ты помнишь, как я впервые коснулся этой киски? — спросил он, крепко сжав ее.

— Д… да. — выдохнула она на дрожащем дыхании. Это было после того, как он разрезал людей в лабиринте. Он нашел ее, посмотрел на ее тело и вот так же обхватил ее рукой в перчатке.

— Что ты тогда почувствовала?

Слова, поцелованные обольщением, упали на ее уши.

— Испуг, растерянность… возбуждение, — вспоминала она.

— Сейчас ты напугана, растеряна?

— Немного.

— Хорошо.

Через несколько мгновений, когда он смотрел на ее тело, а его пальцы были внутри нее, она почувствовала, как жар поднимается, поднимается и поднимается, поднимается и поднимается, устремляя ее к великолепной кульминации.

Но его рука остановилась. Она вскрикнула, когда он убрал руку, одновременно в гневе и удивлении, и поняла, что он забрался на кровать, чтобы забраться ей между ног. Она раздвинула их как можно шире, желая и стремясь к мужчине, как никогда раньше.

Его член выглядел устрашающе в лунном свете, и мысль о том, что он наконец-то будет у нее, возбуждала ее. Кончик его члена поцеловал губы ее киски, прохлада пирсинга сильно контрастировала с его жаром, и она задвигала бедрами, ее стенки сжимались в пустоте, требуя, чтобы он заполнил ее.

Ее руки были сцеплены над головой, бедра сжимали его ладони, а отсутствие движения только усиливало жар внутри нее.

Он оставался неподвижным, а она вращала бедрами, пытаясь заставить его проскользнуть внутрь, одна из его рук придавала ей неподвижность, его глаза вбирали ее всю. Ожидание убивало ее.

— Трахни меня, — умоляла она, не заботясь о том, что отчаяние в ее голосе намного превосходило все предыдущие.

Его губы дрогнули.

— Я думал, ты хочешь, чтобы я коснулся твоей души?

Забава в его тоне подтолкнула ее к еще большему разочарованию.

— В этот момент, блядь, я ее разорву. Просто двигайся, пожалуйста.

Он не двигался, дразня ее, забавляясь с ней, и из ее груди вырвался всхлип, слезы от крайней нужды, от разочарования, от того, что удовлетворение так близко, но не может его получить.

— Другой мужчина не заставил бы меня ждать так долго, — дразнила она его, понимая, что играет с огнем, но не зная другого способа вызвать его.

Он владел ею, и это было единственное, о чем она могла думать.

Он отпустил ее бедро и взял в руки свой член, шлепнув им по ее клитору в наказание за ее слова, и от этого ощущения она стала еще более возбужденной, чем была.

Она была возбуждена, абсолютно возбуждена, так набухла от потребности, что чувствовала, как пульсирует.

— У другого мужчины ты не была бы такой мокрой от нужды, что залила постель, — его низкие слова заполнили пространство между ними. — Ты нуждаешься во мне.

— Да, — призналась она. — Ты нужен мне, Даин. Ты мне так нужен. Весь ты. Пожалуйста. Возьми меня. Возьми меня. Владей мной.

С легким урчанием он прижал большой палец к ее клитору. А затем он вошел в нее. Как раз в тот момент, когда она начала кончать.

Ее глаза закатились к затылку, ощущение, не похожее ни на что, ни на что, прежде сотрясало все ее тело, давление его входа, пульсация ее стенок и его большой палец на ее клиторе усиливали ее возбуждение, растягивая ее оргазм до бесконечности. Он был толстым, длинным и тяжелым, медленно проникая в нее, украшение на его члене скользило по тканям, о которых она даже не подозревала, вызывая ощущения в каждом сантиметре ее набухшей киски, пока она не почувствовала, что горит.

Она задыхалась, ошеломленная ощущениями от этого, от его ощущений, не в силах поверить, что он сделал это только для того, чтобы подарить ей этот опыт и почувствовать себя первым. То, как она была растянута и как ее стимулировали, ничто не могло сравниться с этим.

Она смотрела ему в глаза, видя его взгляд на том месте, где он входил в ее тело, его покрытый пирсингом член медленно исчезал в ее маленькой киске, пока он не вошел полностью, пульсируя внутри нее, и боже, она пульсировала вместе с ним.

Руки были связаны над ее головой, она чувствовала себя собственницей, захваченной, одержимой, и ей нравилась каждая секунда этого, нравилось, как она отдается его притязаниям, нравилось, как он подходит ей.

Он не шевелился, пока она отходила от оргазма, позволяя ее стенам приспособиться к нему. А потом он двинулся.

Из ее груди вырвался звук, скорее животный, чем человеческий, она зажмурила глаза от сильных ощущений, граничащих между удовольствием и болью.

Он вторил этому звуку своим собственным низким рычанием, держась одной рукой за изголовье кровати за конец разорванного камзола, который связывал ее руки, а другой — за ее клитор, потирая и потирая, усиливая ощущения до предела. Это было слишком. Она не могла этого вынести.

— Нет, — пролепетала она, пытаясь пошевелить руками, но он был заблокирован на месте. Он не останавливался, вытаскивая ее так медленно, что она чувствовала каждую ткань, перемещаемую им и его титаном, точку внутри нее, на которую надавил один из пирсингов так, что звезды вспыхнули у нее в глазах.

Огонь разгорался из этой точки, распространяясь по ее крови,