отвращением для человечества, словно он имел значение, всегда имел. Поначалу это удивило его, то, как свободно она дарила ему свои прикосновения, и он не знал, как реагировать, пока не начал прислушиваться к какому-то глубоко укоренившемуся инстинкту, который точно знал, как реагировать на эту женщину.
Прислушавшись к тому же инстинкту, он обхватил ее рукой, прижимая к себе.
— Даин?
Черт, ее голос все еще заставлял его тело вибрировать от ощущений.
— Я люблю тебя.
Он закрыл глаза на долю секунды при этих словах, теснота в его груди двигалась, накатывала, пока не стала такой тяжелой, что он не мог дышать. Только на долю секунды, прежде чем он повернулся и взглянул на женщину, ради которой он готов разрушить все, увидел ее мягкое лицо, прекрасную улыбку и сонные глаза.
Он не был верующим, но она была его чудом.
Он не знал, было ли то, что происходило внутри него, когда она была с ним, любовью. Ему казалось неправильным говорить это. Любовь была светлой, любовь была прекрасной, любовь была чистой. То, что он чувствовал, было темным, навязчивым, ненормальным и абсолютно собственническим.
Он готов был убить за нее, как делал это всегда, и умереть за нее, если понадобится. Он убил бы ее демонов и дал бы ей меч, чтобы убить их, если бы она захотела. Он будет держать ее рядом и защищать от всего, что захочет омрачить ее существо.
Она завершала те его части, которые были неровными и сырыми, вписываясь в них с мягкостью и текучестью, успокаивая какого-то скрытого зверя внутри него.
Там, где она любила его всем своим светом, он владел ею всеми своими тенями.
Вот почему она была его.
И пока он готовился к тем двум дням, которые у него были до того, как их мир изменится, он обнимал ее, зная, что, несмотря ни на что, он никогда, никогда не отпустит ее.
А если кто-то попытается… это будет конец.
КОНЕЦ
