кто мы есть? Ты разве не считаешь, что мы уйдём в Океан Теней вместе с этой «свободой»? Ты разве не помнишь пророчество Селены? Ты думаешь, что слова «Сотрёт, разрушит, уничтожит» — это шутки? С ума сошёл?
— Не горячись, — остановил его Лабрис, — огонь в твоих жилах не знает покоя, но разум говорит мне, что я прав.
— А мой разум мне подсказывает, что ты не в себе. Может быть действие крови Агадира ещё не до конца прошло? Я не стану рисковать своим бессмертием ради твоих философских рассуждений. Войны не будет, если ты её не начнёшь. А уж с какой-то внешней Силой мы расправимся и без тебя. Подумай, на чьей ты будешь стороне, брат. Диана трижды сменит свою форму, как я созову Верховный Совет. И надеюсь, что к моменту нашей встречи в Омфале, ты поменяешь свою позицию.
— Не поменяю, — покачал головой погрустневший Отец Дома Кроноса. — Ты не видишь всей картины и принимаешь решения, как всегда, слишком импульсивно. А я не стану пытаться разубеждать тебя — ты всё равно упрям и никогда не признаёшь своих ошибок. До встречи на Совете.
Лабрис положил ещё раз руку на плечо Гипериону. Голова уже гудела от поддержания сложного заклинания в чужом Доме. Не дождавшись ответного жеста, он развернулся к двери, так и не сев на предложенное место. Вслед за ним к выходу двинулось и мутное облако тумана, скрывавшее кронианина пеленой времени. Он пошёл в соседнее помещение, где зияло предусмотрительно не закрытое коричнево-чёрное окно стихийного перехода Земли. Для всех собравшихся он просто исчез, оставив стоять в одиночестве растерянного и красного от злости Гипериона.
В тот же момент Агорей и Квирин, почувствовав сотворённое Лабрисом заклинание, вскочили с мест. Но было уже поздно. Покрывало времени вырвало того, кто под ним находился, из потока своего естественного течения. Какой бы скорой ни была реакция окружающих, он всё равно был на шаг впереди них.
— Что произошло? — возмутился Квирин. — Где Лабрис? И почему я чувствую высшую магию?
— Этот безумец отклонил союз с нами? — вставил Агорей. — Я правильно понимаю?
— Да. Так и есть, — ответил, беря себя в руки, Отец аполонитов. — Он не хочет воевать за Миглах. Но если он станет на защиту этой новой силы — ему придётся воевать с нами. Надеюсь, не дойдёт до этого. Решим всё на Совете. Где-то через пару месяцев. Когда наш союз будет готов выступить единым фронтом.
— Ты хочешь созвать Верховный Совет? — спросил гермет, подойдя ближе. — Это мудрое решение. Давненько мы не собирались, а повод как нельзя подходящий.
Гиперион заговорил громче, обращаясь ко всем, и в зале наступила полная тишина:
— Внимание! Все дружественные контакты, которые только начали формироваться с Домом Кроноса, прекратить до дальнейшего развития событий. Лабрис не пошёл на союз с нами, но и войны не объявлял. Ждём. Аркадий, пойдём на минуту с нами. Мы скоро присоединимся к пиру.
Отец Дома Аполлона взял под руки своих братьев и пошёл ко внутреннему входу, расположенному напротив парадного, через который только что покинул зал Лабрис. Архос альянса Филеров стоял спиной к стене уже с тех пор, как Верховные Отцы Ареса, Гермеса и Кроноса появились в тронном зале. Он спрятал какие-то наскоро расчехлённые талисманы и направился за своим хозяином, бормоча себе под нос: «Я же сразу говорил — нельзя доверять Кроносу. Теперь непонятно много ли он слышал и что разузнал».
— 25- Дом Дианы. Обретение Воды
Даже спокойная, по обыкновению, Селена была поражена тому, как легко дался переход молодому магу. Не то что потери сознания, даже лёгкого головокружения или дезориентации не было и следа. Дигон вышел из врат в комнату портала, словно переступил порог дома. Мир принимал мага Единства, как неотъемлемую часть себя и процессы, вызывавшие в других расплату от противодействия, давались ему легко, естественно и без последствий.
— Дом ночного светила рад видеть тебя, молодой мастер! — услышал он высокопарное приветствие, пропетое мистическим голосом Селены. — Пройдём со мной. Целум дал распоряжения на твой счёт.
В небольшом рабочем кабинете, стен которого не было видно за полками книг, тянущихся от потолка до пола, перед массивным письменным столом сидели трое. Верховная мать заняла своё кресло в выемке стола, а Дигон с Эндимионом расположились на широком полукруглом диване напротив. В Доме Дианы любили уют, несмотря на внешнюю отстранённую холодность. Приглушённый свет десятков свечей в смеси с терпким ароматом чёрного вина в бокалах собравшихся, создавали приятную обстановку.
— Наш Дом поддерживает тебя, рождённый повторно, — говорил советник Верховной Матери негромким высоким голосом, — но дианиты весьма консервативны. А потому про Целума и новую силу в Миглахе, кроме Селены, знаю я и ещё несколько доверенных лиц. Не стоит пока распространяться о твоей миссии.
— Да, понимаю, — ответил Дигон. — Я и сам думаю, что чем меньше народа знает обо мне, тем проще будет пройти дальше незамеченным.
Эндимион продолжил:
— Твой путь будет долгим. Дальше врата Талари тебе не помощники — мы не сможем объяснить другим Домам кто ты. А искусство стихийных переходов пока никому, кроме Верховных, неподвластно.
— Да, — подтвердила Селена, — энергия порталов поглощает простых смертных. Никто не выходит с другой стороны. Даже мы стали пользоваться ими не сразу, а через пять — шесть тысяч лет после Параклаза, когда силы Миглаха уже поутихли и перестали быть такими яростными, как в начале.
Похоже, Эндимион был в курсе многих тайн Верховных и у главы дианитов от него не было особых секретов. Сделав глоток кисло-сладкого напитка, за госпожой продолжил советник:
— Мы могли бы переместить тебя только в Бербею, к нашей союзнице Урании, но тебе нужны все без исключения пиксиды Целума. А значит пришлось бы возвращаться обратно, через Дома Аполлона, Ареса и Гермеса. И твоей родной Цифры…
С последними словами Эндимион с настороженностью посмотрел в глаза Дигону. Тот покачал головой и ответил на немой вопрос архоса:
— Нет, мудрый, меня не смущает то, что придётся идти через Ацилут. В руках Держателя мира я перестал быть цифиром, и моя природа утратила связь со своим бывшим Домом. Он больше не имеет надо мной власти.
Советник одобрительно кивнул в ответ и сказал:
— А потом снова идти тем же путём. Это слишком большой крюк. Проходить через Омфал так же не следует. Он очень хорошо охраняется Верховным Советом и тебя заметят. А у нас нет права на ошибку.
Селена добавила:
— Когда ты покинешь нас, мы дадим тебе лучших коней и сопровождение до границ
