— Вот вы где, — Кайлес неожиданно нарисовался за спиной, с любопытством обозрел детскую площадку и разыгрывающееся на ней военное действие.
Понаблюдал за носящимися по деревянному кораблю пацанами с игрушечными пистолетами и автоматами, спросил:
— И кто побеждает?
Юля пожала плечами. Вначале она пыталась следить за детьми, но две команды быстро перемешались и сейчас каждый по-рэмбовски сражался сам за себя. Хотя нет, Аль организовал вокруг себя трех ребят постарше, они засели на верхней палубе и вполне успешно держали оборону.
— Не боитесь, что ему настолько понравится здесь, что он откажется возвращаться?
Юля помедлила с ответом, сняла солнечные очки, повертела их в руках, потом повернулась к мужчине.
— Вы же возвращаетесь, — указала на очевидное и спросила: — У вас были каникулы в детстве?
Кайлес тоже не стал спешить с ответом, помолчал, потом уточнил:
— Вас же не я интересую, а Шестой?
Девушка кивнула. Мужчина принялся объяснять:
— Столпы учат по другой, чем остальные ветви, программе. И нет, привычных вашему пониманию каникул у них нет, но Шестой — исключение. Ему позволялось и в тоже время запрещалось многое. Как бы объяснить… Его величество хотел, чтобы сын остался наследником, но он сильно боялся того, что тот растет слабым и не переживет ритуал. Отсюда все противоречия в его воспитании. Я понимаю, вашу жалость, мне и самому жаль парнишку, но сейчас вы делаете ему, как у вас говорят, медвежью услугу. До первых проблесков осталось мало времени, Альгару понадобится много сил, чтобы удержать пламя под контролем, у него нет времени на игры.
Да-да, нет времени на любовь, на игры, на простое человеческое общение, — зло подумала Юля, — а потом психика не выдерживает, и будет не всплеск пламени, а сразу ураган злобы и ненависти на весь мир. Сначала надо примириться с собой, а потом уже учиться чему-то новому. Чувствуется, с таким подходом ее ждет много жарких споров в академии. Пусть только попробуют загубить Шестого, которого она с таким трудом выцарапала из скорлупы.
— Юля, мы победили! — раскрасневшийся, довольный и улыбающийся Совенок соскользнул вниз по трубе, ловко вскочил на ноги, подбежал к девушке. — Я проверил твою тактику «Один в поле не воин». Вчетвером мы действительно были сильнее. И мне понравилось командовать.
Юля усмехнулась — кому не понравится, но главное — даже старшие дети слушались Шестого, а это означало неплохие задатки командира.
— Отлично, молодец. Теперь твой забег на время. Готов?
Деть отдал ей пистолет, кивнул, и девушка нажала секундомер на мобильнике.
— Марш.
Малыш сорвался с места, обезьянкой взлетел по канату, на руках прошелся по перекладине, перепрыгнул на кольца, раскачался, проходя спортивную трассу для подростков и взрослых. Юля вспомнила, как переживала и контролировала первые разы, потом уверилась в силах Совенка — парень оказался довольно сильным и ловким для своих сверстников. И вот зря его величество переживал, честное слово.
— Простите, Юлия Андреевна, беру свои слова назад, — поклонился, прижав ладонь к груди, Кайлес и добавил: — Приятно смотреть, как работает ассара. Но с прискорбием вынужден напомнить, что сегодня ваш последний вечер.
Да, она помнила. Вчера заехала к родителям, попрощалась. Утром они с Совенком посетили центр скалолазания — прекрасное место для преодоления себя. И Юле пришлось подавать личный пример — ползать на самый верх, приказав поджилкам забыть о страхе. Потом был финальный забег по магазинам, и вот сейчас они расслаблялись на детской площадке рядом с домом. Было до боли жаль того, что не успели, но они обязательно вернуться…
Вздохнула, соглашаясь:
— Да, я помню. Хорошо. Дайте нам еще полчаса, и мы пойдем.
Дома отдала Кайлесу ключи, обговорила оплату коммунальных, комнатные цветы забрал отец, и без них подоконники казались голыми. Да и квартира в целом предчувствовала свое запустение: у стены стоял приготовленный багаж, холодильник был пуст и отключен, вещи с полок перекочевали в чемоданы и было ощущение, что новый мир уже ждет за порогом. Пора было возвращаться…
Глава 15
Снаружи бесновался ветер, бросая в окна злые порывы мокрого снега. Меж низких туч прорывались острые лучи солнца, подсвечивая лохматую круговерть.
Фильярг стоял у панорамного окна, глядя на негодование природы. В Асмас пришла зима. С дождями, мокрым снегом, который таял, не долетая до земли, с холодными ветрами и серым от плотных туч небом. Через месяц наступит праздник Зимнего солнца. Все оденутся в белые одежды, молодежь отправится на вершины к ледникам, чтобы привезти оттуда куски прозрачного льда, из которых мастера изготовят скульптуры. Вечером ледяные статуи оживят при помощи световиков, и лед будет искриться, играя в разноцветных лучах. Перед балом его величество с советниками выберет победителя. Интересно, в этот год первым снова станет мастер Йохо-Лайн? Или прорвется кто-то из молодых?
Фильярг любил зимний праздник. Любил, несмотря на холод и слякоть. Любил за изящество ледяных статуй, за таинственность бала, где надо было продержаться до полуночи и остаться неузнанным. За каток, в который водные маги превращали пруд в дворцовом парке. За отсутствие липкой жары и надоедливых насекомых.
В этом году он ждал праздник с еще большим нетерпением. У «нетерпения» было странное имя, непривычно темные волосы, боевой характер и зеленые, как воды озера Альхык, глаза. А еще «нетерпение» обещало нелегкие дни во дворце. Для всех и для него в первую очередь.
В душе шевельнулось предвкушение — он хотел этих сложностей, хотел вновь прикоснуться к волосам, ощутить их мягкость, шелковистость, жаждал смять податливые губы, вжать в себя женское тело. Пугающе быстро ему стало не хватать ассары. Мужчина стиснул ладони, проклиная кузена, уговорившего дать отсрочку и отпустить девушку на три дня.
Сквозь тучу прорвался золотистый луч солнца, а Фильяргу вспомнилась задорная улыбка ассары. Как легко и свободно она могла расхохотаться, а в следующий момент ощетиниться колючками, дохнуть холодом, точно, как та снежинка, которую порывом ветра метнуло в стекло. И Фильяргу захотелось поймать ледяную колючку в ладонь, согреть дыханием, окутать теплом.
Свободная, независимая, сильная и одновременная слабая. Как сильно Юля отличалась от знакомых ему женщин! И пусть он не простил, но хотя бы начал понимать, отчего кузен так стремился улизнуть в чужой мир.
Женщины Асмаса не были забитыми или необразованными. Его величество заботился о том, чтобы девочек учили, воспитывая из них достойных хозяек и матерей. Но зависимость от мужчин, от их умения поглощать избыточную магическую энергию наложила свой отпечаток на поведение женщин. Они никогда не забывали, что случится, если останутся одни.
Фильярг воспринимал женскую слабость, как данность, но мир ассары заставил взглянуть иначе. Излишки опасны, их забирают мужчины. Это просто и естественно. Но как объяснить эту естественность той, кто не верит в магию? Как заставить принять свой дар?
