Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
сбросили шинели, работали в куртках, усталости не чувствовали. „Сотки“ казались в 30 килограммов, незаметно для себя поднимали их быстро, все делали молча, от самолета к самолету не ходили, а бежали, освобождающаяся тройка спешила на помощь другим, и самолеты снаряжались менее чем за одну минуту. В подвеске и снаряжении бомб не было обнаружено ни одного недостатка, все делалось точно и аккуратно. Каждая девушка в эту ночь подвесила не меньше чем по три тонны бомб…»
* * *
Рассказывает Герой Советского Союза Нина Ульяненко:
«Осенью 1942 года меня зачислили штурманом в экипаж к Дусе Носаль. Летать с ней было удовольствием. Многому можно было научиться у нее. Обычно до цели Дуся сама пилотировала самолет, а после бомбометания передавала управление мне. Так мы меньше уставали, а я приобретала опыт вождения. Моей мечтой было стать летчиком. Дуся знала об этом и всячески помогала мне.
Запомнился полет на разведку погоды. Мы бомбили тогда немцев в районе Краснодара. За несколько минут до цели попали в сплошной снегопад. Дуся ведет самолет по приборам. По времени мы уже над целью, но ничего не видно – куда бросать бомбы? Решили возвращаться домой с бомбами. Помогаю летчику в слепом полете. Зорко смотрю, не появится ли где огонек или звездочка. Слежу за приборами. Внезапно стрелка прибора скорости начинает показывать: девяносто, семьдесят, шестьдесят километров в час…
– Дуся, скорость падает!
Высовываю руку за борт и чувствую – тонкий, едва заметный след льда покрывает фюзеляж, плоскости. Вот почему такая малая скорость на приборе – он отказал. Теперь Дуся ведет машину только по компасу и указателю разворотов. Вести самолет в облаках, не зная его скорости, – искусство высшего класса.
Самолет отяжелел от намерзшего льда, плохо слушался рулей управления. Высота быстро уменьшалась… Сбросить бомбы, облегчить самолет? Но мы уже над своей территорией. А слой изморози все толще. Опасность грохнуться на землю велика. Пятнадцать минут показались нам вечностью. Только умение и мастерство Дуси помогли нам выбраться из этого почти безвыходного положения.
Доложив метеообстановку, идем ужинать. И только тут замечаем, что зуб на зуб не попадает от нервного напряжения…»
Спустя месяц Дуся Носаль была убита над целью в районе Новороссийска. А Нина Ульяненко стала летчиком.
* * *
До войны Дуся Носаль работала летчиком-инструктором в аэроклубе.
Одна из лучших летчиц полка, она первой получила звание Героя Советского Союза еще в 1943 году. Посмертно.
…Светила полная луна. Внизу поблескивала Цемесская бухта. На Малую Землю, наш небольшой плацдарм под Новороссийском, сыпали бомбы немецкие самолеты, наши По-2 бомбили огневые позиции немцев. Пути наших и вражеских самолетов пересекались.
В эту светлую апрельскую ночь Дуся летела со штурманом Ирой Кашириной. Обе внимательно осматривали небо.
– Справа выше – «Рама», – предупредила Ира, увидев двухфюзеляжный «Фокке-Вульф».
– Вижу. Следи за ней.
– Держи курс, буду бомбить…
Когда бомбы были сброшены и Дуся взяла обратный курс, «Рама» исчезла. Они уже надеялись, что больше не встретят ее, когда внезапно Ира увидела яркую вспышку в передней кабине и над головой с шумом промчалась «Рама». Снаряд! Что с Дусей?
– Дуся! Дуся! – звала она, но ответа не было.
Летчица сидела неподвижно, как-то неестественно склонив голову на борт кабины. Самолет стал крениться, зарываясь носом, теряя высоту. Взяв ручку управления, Ира попыталась выровнять машину, но ручку заклинило: тело Дуси сползало вниз. Тогда она встала и, перегнувшись через козырек, подтянула Дусю кверху, ухватившись за меховой воротник комбинезона. Руки стали липкими… Время от времени подтягивая тело летчицы, она долетела до своего аэродрома. Дрожащими руками выстрелила красную ракету – сигнал бедствия… Оставалось самое трудное – посадить самолет.
…Свежий холмик вырос на окраине станицы Пашковской. С фанерного памятника смотрела Дуся: темные крылья бровей, внимательный взгляд, упрямый подбородок…
Ира Каширина за этот полет была награждена орденом боевого Красного Знамени. Спустя три месяца она погибла.
* * *
Утром после трагической ночи, когда кончились полеты, Бершанская сказала Ире:
– Себрова, перегоните самолет Носаль на основную точку.
– Есть, – ответила Ира, и мы пошли туда, где отдельно от всех стоял Дусин самолет.
Провожая Иру, я задержалась на крыле, и мне бросилась в глаза забрызганная кровью фотография на приборной доске. На меня смотрел чубатый парень с орлиным носом и решительным ртом. В форме летчика. Это был Грыцько, Дусин муж. Однажды в полете из отверстия на приборной доске вылез мышонок и страшно напугал Дусю. Ей пришла в голову мысль закрыть отверстие фотографией. Прикрепляя фото своего Грыця, она в шутливом тоне подговаривала:
– Вот. Пусть! Пускай попробует, что такое война. А то сидит себе там, в тылу. А жена должна воевать…
Грыць был инструктором в летной школе на Урале. Он готовил летчиков-истребителей, и его не пускали на фронт. Дуся часто вспоминала его. Они собирались воевать вместе. У них было большое общее горе… Только один раз Дуся рассказала нам о нем.
Первые дни войны застали ее в родильном доме Бреста, у нее родился сын. В то время они с Грыцем жили в пограничном городке в Белоруссии. Немцы бомбили город, рухнуло здание родильного дома, где лежала Дуся. Дуся чудом осталась жива. Но она не могла уйти с того места, где еще недавно стоял большой светлый дом. Там, под обломками, лежал ее сын…
Она скребла ногтями землю, цепляясь за камни, ее оттаскивали силой… Дуся старалась забыть все это. Летала, летала и каждую ночь успевала сделать больше боевых вылетов, чем другие. Она всегда была первой.
…В гробу она лежала строгая, с перебинтованной головой. Трудно было сказать, что белее – ее лицо или бинт… Прозвучал салют из винтовок. Низко-низко пролетела пара истребителей. Они покачали крыльями, посылая прощальный привет.
* * *
Из воспоминаний Раисы Ароновой, которая вместе с Руфиной Гашевой проехала по местам боев полка в 1965 году:
«…Почти всю дорогу до Пашковской проехали молча. Каждая вспоминала военные годы, воскрешала в памяти образы тех, кто не дошел с нами до счастливого Дня Победы. Там, в братской могиле, на которую мы возложим сейчас цветы, похоронена Дуся Носаль. Она была одной из лучших летчиц полка и моей самой близкой подругой…
…Кладем цветы к подножию обелиска. Читаем: „Вечная слава героям, погибшим в годы Великой Отечественной войны“.
– И это все? А где же имена наших девушек: Носаль, Пашковой, Макогон, Свистуновой? Ведь только они четверо здесь похоронены…
На сердце очень тяжело. Обошли вокруг обелиска, поправили цветы, постояли, опустив головы, и медленно направились к выходу…
…Из приемника зазвучала песня:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
