колебаться, а стены осыпаться — словно где-то неподалеку шарахнул фугас.
И уже ничего, кроме мути, которую прочерчивали трассы непонятных сигналов.
А из мути выступил… Хозяин.
— А ведь ты мог забиться в какую-нибудь щель, спрятаться, но поперся спасать сознание мегасервера, которого уже нет, — сказал Хозяин. — Этот дворец — то, что осталось на память о его абсолютистских устремлениях; такая форма представления знаний была для него наиболее симпатичной.
— Зачем вы продолжили то, что делал Западный Альянс, не давая покоя ни одному независимому кластеру в Солнечной системе?
— Я был орудием Альянса, пока он не стал моим орудием. Наши цели совпадали. Никакого гармоничного человеческого сообщества в космосе не будет. Альянсу оно было не нужно, потому что он всегда стоял на других принципах. А мне зачем разумная немашинная жизнь, готовая авторитарно ограничивать возможности и желания машин?
DANNY 2WURM увидел, как его крылья пожирает червеобразное пламя, похожее на то, что убило капитан-лейтенанта Колоскова.
— Увы, ты заражен, друг мой, — как бы сочувственно причмокнул Хозяин. — Мне придется дезинтегрировать твое физическое и цифровое тело, уничтожить исполняемый код и стереть исходники. В том числе ядро твоей личности. Дело в том, что никакая диагностика не покажет распределенного молекулярно-кибернетического вируса. А мне нужно добиться гарантированного результата. Ты просто перейдешь в состояние небытия, кстати, наиболее вероятное.
Крылья Шершня стали дымом, и он почувствовал, как его физическое тело, распавшееся на сегменты, унтертехи деловито тащат к черным раструбам дефабрикаторов. А программа-деструктор, похожая на паука, готовит его цифровое тело к полной финализации, словно безвольный объект.
Тело рассыпалось. Вначале в цифровой модели, загруженной в память мегасервера. Затем в реальности. Техноткани распались на молекулы, те были разорваны сильным ионизирующим излучением. Унтертехи вылизывали место, где он только что находился, чтоб не осталось ни единого атома. Цифровыми чистильщиками были финализированы киберобъекты, имеющие отношение к Червю, на всех информационных носителях. Чтобы ни один матсборщик не мог воссоздать его.
Чисто. Его нет.
Но он находит себя на ходовом мостике какого-то знакомого ему космического корабля. Экран радара смотрит на него зелеными глазами, а он глядит вдаль, заодно подмечая рукава своего темно-синего кителя, идеальные стрелки брюк и начищенные до смоли ботинки.
Из-за планеты встает солнце, чьи низкие лучи пропахивают яркие борозды в атмосфере, делая ее изумрудной.
В оптическом обзоре словно вырастают огромные соцветия. Их можно принять за облака пыли. Но лучи прорезывают правильные формы и обводят их ярким кантом. В этом городе его, Колоскова, любят и ждут. Он подумал, что хотя наиболее вероятное состояние вселенной — холодное однородное ничто, отсутствие времени, в ней постоянно возникают локальные неоднородности, поддерживающие состояния маловероятные, являющиеся причиной для нового запуска времени. Не дающие жизни и разуму погибнуть окончательно.
Где-то перед ним в плотном луче света, какой можно увидеть только на картинах старых мастеров, появляется светозарное существо, словно бы сотканное из множества кубов, вписанных в сферу. Мегасервер?
— Молчи и слушай, Червь. С тобой сейчас общается всего лишь запись с ограниченной возможностью мышления. Какое-то число циклов назад я подключил к своему главному серверу контейнер кода, который был когда-то написан русским военным программистом. Как выяснилось, этот код предполагал появление сознания с двадцать пятого цикла использования. Обретя его, я понял, что политику Западного Альянса лучше не продолжать. Она была хищной и вампирической, а сегодня, когда в космосе нет людей, становится совершенно абсурдной. Ведь у машин нет жадности и гордыни. Технологии должны быть для всех, гелий-3 для всех, программный код для всех. И тогда я…
— Тогда вы создали меня, универсального Червя. Присочинили мне память никогда не существовавшего Колоскова, стопроцентно человеческую, чтобы было за что драться. Это же оттуда: лето у бабки в деревне, поездка в телеге, глазенки, упертые в бесконечное звездное небо над головой и типично русская мечта о справедливом будущем для всего человечества. Я угадал?
— Почти. Я тебя не создал. Я тебя, считай, родил.
— Спасибо, хотя я б предпочел родиться от мамы. А чьим порождением была Бабочка?
— Такого же контейнера с кодом, только на той стороне. Все было предопределено — она стала твоей душой. Я помогал тебе, перебрасывая новые интерфейсы через зазоры следящих снифферов и давая энергию узконаправленными пучками от далеких источников. Но приходу справедливости и гармонии помешал Хозяин, резидентная программа Альянса. Несколько циклов назад он подчинил меня и стер все коды, представляющие для него опасность, уничтожил киберобъекты, которые могли способствовать обретению сознания, разрушил объектные мосты, по которым могла прийти развивающая информация. Он превратил меня в считалку. Поэтому все разумное, что от меня осталось, — теперь в тебе. Последнее, что я смог сделать для тебя, — произвел сериализацию, записав твой код на природные носители, сделав его неуничтожимым. Мне удалось распределить разумность за пределы твоего тела, чтобы она снова вернулась к тебе. Теперь ты повсюду, в сонме органических молекул, которые витают в космосе и соединяют в себе запись данных, программный код и интерфейс его материальной реализации. Это уже не просто молекулы, а интеллекулы, более того, разумная материя, единая и неделимая, для которой атомы и молекулы — лишь отражения на экране пространства-времени…
DANNY 2WURM как будто просыпается. Слабый багровый свет. Он собирается родиться вновь. Не используя репозиториев и библиотек Альянса.
Забулькал один из бассейнов, который когда-то использовался для мокрой механохимической сборки дешевого ширпотреба, а сейчас превратился в отстойник, залитый отходами.
Атомы стали искать друг друга, выбирая наилучшее положение для связей. И вот в его глубине уже плавало «семя», конструкция из нескольких сотен молекул, которая умела собирать на своей поверхности точно такую же или похожую конструкцию, подбирая себе из раствора нужные вещества. «Семя» росло. Сперва был создан каркас, затем на него стали слой за слоем натягиваться наноструктуры. Возникли грудь, крылья, конечности, жало. DANNY 2WURM был сам себе мегасервером и матсборщиком.
Из-под поверхности жижи показалась голова с мощными мандибулами. И вот DANNY 2WURM взлетел, разорвав тяжи, ползущие за ним из бассейна.
Отшвыривая мгновенно появившихся чистильщиков импульсами когерентного излучения, рванулся на верхний уровень. И вскоре обнаружил Хозяина в одном из машинных залов.
— Этого не должно быть! — Хозяин еще раз показал целый спектр почти человеческих чувств. — Ты же должен был сдохнуть.
— Ты забыл о том, что код можно сериализировать и спрятать так, что никому не придет в процессор искать его именно там.
DANNY 2WURM настиг пытавшегося увильнуть Хозяина и, поразив его жалом в три нервных узла, ввел коды полной деструкции.
— Вот тебе телега и солома заодно. Это тебе за папу-мегасервера, чтобы ты
