дальше на запад — она бежала прямо еще с полкилометра, а там упиралась в ржавые витые ворота. По обочинам дорогу стискивали ряды угрюмых деревьев, за которыми явно давно не следили. Но коридор получался живописный.
«Ночью тут жутковато, наверное. И фонарей мало».
За воротами возвышался старый приорский особняк. В былое время он бесспорно восхищал местных — большой, величавый, в нем и сейчас чувствовались порода и крепкий архитектурный вкус. Три этажа, угловые башенки с витиеватыми шпилями в навершиях. Стены отливали древней синевой, ощутимо поблекшей от времени и погоды. Центральная часть — тоже почти башня, что возвышалась над крылами дома еще почти на целый этаж, а венчала ее мансарда с широкими круглыми окнами. На просторной веранде с белыми столбиками когда-то уютно можно было распивать чай теплыми вечерами.
Но дух запустения ощущался во всем. Сад забросили, скульптура, суть которой Флин через забор так и не разобрал, поросла мхом и позеленела. Краска местами облупилась, обнажая дерево, а труба из красного кирпича осыпалась по краям.
— Ты говорил, что наш хлыщ вылизал весь дом, — вспомнил Флин. — Что-то не похоже.
— Так то внутри. Снаружи пока все по-старому.
— Да? Ну вот и посмотрим.
Флин взялся за калитку у ворот — не заперта. Вымощенная булыжником дорожка, легко извиваясь, вела к массивной темно-синей двери. Вместо ручки дознаватель увидел мощный позолоченный дверной молоток в виде львиной головы.
Прежде, чем постучать, Флин обернулся к старшине и сделал лицо посерьёзнее:
— Говорить буду я. Нам бы не наломать дров раньше времени.
Мердок рассеянно кивнул.
На стук никто не открывал, а когда дознаватель собрался окликнуть хозяев, внутри зашаркали, загремели ключами.
В проходе появилось заспанное старческое лицо — вытянутое и настороженное.
— Вы кто? — выдал старичок с ходу.
Флин не успел раскрыть рта, как из-за спины вынырнула харя Мердока:
— Старший дознаватель приехал из столицы, старый ты пень! Зови хозяина своего!
«И зачем я ему вообще что-то говорю? Он же не слушает!»
Старичок пошамкал губами и вдруг захлопнул дверь прямо перед флиновым носом.
— Отличное начало, — хмуро заметил Флин. — У вас всегда так, а, Мердок?
— Не знаю, с дознавателем я сюда еще не ходил.
Но Флин рано расстраивался — через минуту дверь открылась вновь, а старый слуга жестом пригласил их внутрь.
Обстановка первого этажа удивляла — Флину даже подумалось, что вся мебель осталась парню еще в наследство от приора, настолько все было устаревшее и пожилое. Винтажные столики с искусно вырезанными в дереве завитками, массивные шкафы темного дерева, кресла с полосатой обивкой и мягкими спинками — такое нынче встретишь разве что в музее. Но все удивительно чистое, нигде ни пылинки, ни крошки, как будто слуга и хозяин каждый день вылизывали весь интерьер до блеска.
Прямая, как палка, спина слуги в сером пиджаке маячила впереди, дознаватель и старшина плелись за ней, как за путеводной нитью в темных коридорах особняка. И вроде день солнечный, окна большие и чистые, но свет словно не хотел растекаться по старым комнатам, уходил в пол, поглощался мраком.
Когда слуга привел их к дверям гостиной и элегантно постучался костяшками пальцев, Флин успел поспорить сам с собой по поводу внешности хозяина. Это будет либо высокий и чопорный хлыщ с зализанными волосами и вытянутым лицом, либо полненький крепыш с модными усиками и пенсне на носу. Почему? Обстановка дома, да и слуга располагали — Флин точно попал на страницы старых книг про особняки с привидениями. А там хозяева домов чаще всего выглядели именно так.
Но дверь распахнулась, и взору дознавателя предстало не лицо хозяина, а очень знакомая физиономия.
— Не ожидал вас тут увидеть, Сайлас, — сказал Флин, когда доктор протиснулся мимо слуги и вышел к ним со старшиной.
— Не могу сказать того же про вас, — отозвался Сайлас, пожимая руки. — Уж здесь вы точно должны были появиться рано или поздно.
На этих словах доктор отчего-то неодобрительно покосился на Мердока. Тот не отреагировал.
— В любом случае, мне пора. Заходите, если понадоблюсь.
Сайлас раскланялся и скрылся в коридоре.
Слуга деликатно откашлялся.
— Проходите, пэрр дознаватель. Вас ждут.
«Интересно, что Сайлас здесь забыл? Хлыщ вызвал доктора на дом? А, нет смысла гадать, проще спросить».
В камине весело плясало пламя, освещая центр гостиной, где расположился небольшой столик с графином и несколькими бокалами рядом. Изогнутые дугой кожаные диванчики окружали стол почти полностью. Высокие книжные шкафы обрамляли стены, в углу на подставке возвышался большой глобус известных земель.
Хозяин сего особняка нашелся на левом от входа диванчике — он сидел вполоборота к гостям и лениво болтал в бокале вино. Завидев его, Флин понял, что на сей раз интуиция его крупно подвела.
Хлыщ оказался не высоким и не низким, скорее среднего роста, и уж точно не полненьким. Шапка кудрявых светлых волос доставала плеч, живое и смешливое лицо уже пестрело морщинками — не из-за возраста, и аз-за богатой мимики владельца. В глазах блестели задор и смекалка, но уж точно не легкомысленность. Парень и сейчас улыбался, с интересом поглядывая на вошедших.
Лишь только Флин всучил слуге шляпу и плащ, хлыщ ловко вскочил на ноги и без церемоний затряс ладонь старшего дознавателя. Так интенсивно, что у того рука болталась вверх и вниз.
— Рад видеть, рад видеть! Проходите, устраивайтесь, — парень простер руку в сторону дивана, одновременно подталкивая Флина в поясницу. А когда дознаватель сел, ему тут же всучили полный бокал.
— За встречу! — объявил хлыщ и залпом осушил свою порцию.
Флин принюхался к напитку — запах хорош, кажется, он такое уже пробовал, но очень давно. Погодите, уж не...
— «Кровь Маенара», — подсказал хлыщ. — Вижу, вы и сами узнали.
Точно! Чуть ли не самое дорогое вино Ал’Терры. Флин не особо в этом разбирался, но о «Крови» был наслышан и однажды даже попробовал — когда их отделение накрыло шайку воров, промышляющих на Фрионском холме. Какой-то чиновник — Флин уже не помнили ни лица, ни имени — на радостях подарил бутылку полицейским.
Вино, конечно, вкусное, но ценилось не поэтому. Просто винодельня осталась за Границей — в южной части Пропащих земель, где-то неподалеку от Кейла. И хотя сорт маенарского винограда выращивали не только там, в «Крови» крылась своя изюминка. И теперь бутылки с этим напитком шли на вес золота. Еще бы — их так мало осталось.
