дрожала, ее конечности тряслись от холода, или шока, или…
— Тебе больше не нужно бояться, — поклялся я ей, отодвигая ее назад настолько, что смог заглянуть ей в глаза.
Она огляделась, и страх невозможно было не заметить. Дело было не только в том, что случилось с ней, или в убитых нами людях, или в побеге Дюка. Это место было корнем ее страха. Здесь она провела все свое существование, сколько себя помнила. И это был ад на земле.
— Ты хочешь увидеть, как оно горит? — спросил я ее, оглядывая смесь шахтных стволов, трейлеров, машин и хижин, которые составляли это ветхое место.
Глаза Уинтер расширились, как будто сама мысль об этом взволновала ее, и я мрачно улыбнулся, двигаясь к трейлерам, взял два огромных баллона с пропаном, которые были подключены для обогрева, и потащил их обратно к шахте.
Затем я нашел снегоход и завел его, подкатил к шахте, чтобы он работал на холостом ходу, готовый к поездке, как только я закончу.
Уинтер забралась по моей команде, и я мрачно улыбнулся ей, снова взяв баллоны с пропаном.
Я нашел тяжелый камень и с его помощью разбил вентили, шипение выходящего газа дало мне знать, что все получилось, прежде чем я скатил протекающие баллоны в темноту. Я достал из кармана старый спичечный коробок и запрыгнул на снегоход позади Уинтер.
Я чиркнул спичкой и бросил ее в шахту, в тот же миг резко нажав на педаль газа, и мы рванули прочь от шахты как раз в тот момент, когда ее разорвал взрыв.
Земля затряслась и задрожала, когда из устья пещеры вырвался огненный шар, и мы на большой скорости понеслись вниз по склону, а сети шахт начали рушиться, как башня домино, уничтожая вместе с собой ферму конопли.
Уинтер прижалась ко мне, когда мы мчались прочь, и я крепко обнял ее, улыбаясь, когда смех, наполненный чистым светом, вырвался из ее уст, и она повернула шею, чтобы оглянуться на горящий лагерь позади нас.
— Я уничтожу всех и вся, кто причинит тебе боль, куколка, — поклялся я, крепко прижимая ее к себе. — Тебе нужно только указать мне на них».
Глава 17
Уинтер
Тело Николи окружало меня, в воздухе витал запах крови и дыма, смешанный с его пьянящим ароматом. Его мускулистые руки создали вокруг меня клетку, пока я сидела между его бедер на снегоходе, мое тело было таким маленьким, что я идеально вписывалась в стены, которые он создал вокруг меня. Это была первая клетка, в которую я попала и которая совсем не лишала меня свободы. В этой клетке я была в безопасности, и я знала, что в любой момент могу выбраться из нее, если захочу. Мне нужно было только попросить. И это значило для меня больше, чем можно передать словами.
Мы неслись по заснеженной земле, проплывая по белому сиянию, а над головой сверкали звезды, и я с благоговением смотрела на них. Небо было огромным и бесконечным. Ничто не могло удержать меня в этом мире, если бы я решила покинуть его, но сейчас у меня было больше причин остаться, чем когда-либо прежде. Я была в объятиях человека, который пришел за мной в самый темный момент моей жизни. Он ворвался в армию, прорвался сквозь нее, как пушечный огонь, и помчался ко мне на помощь. Но он не был доблестным рыцарем на белом коне, он был жестоким штурмовым псом, посланным из самых глубин ада. И он был именно тем, что мне было нужно. Существо, чья душа была так же извращена, как и моя.
Я слишком много раз истекала кровью, чтобы бояться крови, а Николи слишком много раз пускал кровь, чтобы не сделать это снова. И снова. Он был беспощаден и прекрасен, и в глубине души я хотела его удержать, хотя и знала, что это время быстротечно.
Он подъехал к хижине, припарковал снегоход и слез с него, и меня охватил холод, как только тепло его тела покинуло меня. Он подхватил меня, прежде чем я успела пожаловаться, поднял на руки и прижал к груди, на его лице была каменная маска. Мои конечности были в синяках и кровоподтеках, на мне было достаточно свежих порезов, и они жалили на морозном воздухе. Но я не чувствовала ничего из этого, так же как не чувствовала адреналин, текущий по моим венам, или счастье, ласкающее мое сердце от осознания того, что еще два моих монстра были жестоко изгнаны из этого мира. Орвилл и Фарли больше никогда не будут преследовать меня. Николи позаботился об этом. И я благоговела перед ним за то, что сегодня он стал моими кулаками, моей броней.
Он толкнул сломанную дверь, которую выбили Пятеро, и Тайсон спрыгнул с кровати, слегка приподняв заднюю ногу. Мое сердце сжалось при виде раны на ней, и я издала звук боли.
— С ним все в порядке, — прорычал Николи, и от его дыхания у моего уха по коже побежали мурашки. — Ничего серьезного, он крепкий. — Тайсон прижался к ногам своего хозяина, а затем направился к разбитому дверному проему и уселся там, словно готов был охранять нас от всего плохого, что снова придет сюда. Но ему это было не нужно. Единственным человеком, который мог бы прийти за мной сейчас, был Дюк, но он, вероятно, истекал кровью где-то на полпути вниз по горе. Если ему не окажут медицинскую помощь в ближайшее время, он не выживет. Я надеялась, что он свалится со своего снегохода перед рассветом и вороны склюют его, когда он не сможет подняться. По крайней мере, это будет для него справедливостью, которую я ему предназначала. Это была настолько ужасная смерть, что даже ее образ доставлял мне некоторое удовлетворение.
Николи поставил меня на ноги, подвинул сломанную дверь и подпер ее стулом, чтобы закрыть дверной проем, а затем разжег огонь, чтобы пламя разгорелось. Затем он взял меня за руку и прошел в ванную, закрыв за нами дверь. Тишина в комнате заставила меня вздохнуть с облегчением. Мы были в безопасности. Дома.
Мои глаза закрылись, и я прислонилась к Николи, просто наслаждаясь тем, что я свободна. Я не встретила свой конец этой ночью. И казалось, что, возможно, есть реальный шанс, что мне не придется умереть на этой горе. Возможно, там, у подножия, меня действительно ждала жизнь. Но сегодня все, чего я хотела, это находиться здесь с моим воином и смыть кровь моих
