прямым ходом прошествовал к лестнице, ведущей в комнаты наверху. Корчмарь окликнул меня, но я не обратил на него внимания. Я поднялся наверх и, быстро перематывая время вперёд-назад, легко нашёл комнату, в которой они остановились. Я открыл дверь.
Внутри находился бородатый голый мужик и голая девица. Горели две свечи, вместо кроватей на полу лежали матрасы, рядом стояло несколько кувшинов с выпивкой и две кружки.
Девица взвизгнула, мужик возмущённо крикнул:
— Эй, какого чёрта! Это моя комната!
Мне не было до них дела, я сосредоточился на моменте, когда третий вор покинул друзей. Я отмотал время назад и увидел, как трое воров вошли в комнату. Теперь мне нужно было послушать их разговор перед тем, как третий покинет корчму.
— Убирайся отсюда! — взревел мужик. Он вскочил, быстро натянул штаны и решительно двинулся на меня.
Мужик был здоровенный — выше меня на голову, широкоплечий и грузный. Лицо его перекосилось от ярости, сжатые кулаки дрожали от напряжения.
Я сложил руки так, чтобы кончики пальцев правой перчатки погрузились под край левой, и направил этот жест вниз, чтобы пальцы левой руки смотрели между ступней мужика.
Разъярённый противник не успел дойти до меня. Между нами оставалось несколько шагов, когда перчатки слились воедино, вытянулись вперёд и превратились в шест, конец которого оказался прямо между ступнями мужчины. Я быстро махнул шестом вверх, и резкий удар в пах заставил противника вскрикнуть от боли и скорчиться. Шест тут же втянулся обратно и превратился в две перчатки.
Да, две мои перчатки — Левая и Правая. Перчатки, некогда подаренные мне отцом. Моё оружие.
Мужик повалился на пол, хватаясь за больное и стоная. Девица вскрикнула, вскочила и машинально бросилась к выходу — но там стоял в дверях я — и я остановил её жестом и приказал:
— Никому не покидать комнату! Оставайтесь на местах и не мешайте мне, иначе вам будет ещё хуже, — я не хотел, чтобы она убежала с криком вниз и переполошила корчму — рассерженные посетители доставили бы мне неприятности.
Девица послушно плюхнулась обратно на матрас, мужик продолжал корчиться и всхлипывать на полу. Я вернулся к картине, что видел с помощью Тэ-Сю А’ргаэ и запустил время.
Воры поболтали о всякой чепухе, потом тот, что покинул корчму, сказал друзьям, что должен встретиться с человеком императора Гелуинна и получить дальнейшие инструкции. Этот вор был главным из шайки — тот самый Асэдий Бальдус. Двое других согласились предоставить разговор с императорским представителем ему, но потребовали, чтобы сокровища из Серой Башни оставались в комнате под их присмотром. Ага, видимо, они друг другу не доверяли.
Асэдий Бальдус и не требовал, чтобы сокровища дали ему. Он покинул комнату, а воры, закрыв за ним дверь, повесили на неё колокольчик, чтобы, когда дверь откроется, раздался звон. Затем оба уснули, положив возле себя обнажённые мечи, чтобы быть в любой момент готовыми сражаться.
Я последовал за образом уходящего Бальдуса, оставив перепуганную девицу и охающего мужика в комнате. Внизу корчмарь снова что-то мне крикнул, но я вышел из корчмы, не обратив на него внимания.
Оказавшись снаружи, я последовал за Бальдусом — он шёл путанными тропами по узким улочкам бедного квартала, постоянно озираясь по сторонам. Наконец он набрёл на ещё одну корчму, тоже дешёвую, и, похоже, без комнат для ночлега — просто трактир, где можно выпить и перекусить.
Бальдус вошёл в трактир, и я последовал за ним.
Здесь тоже было людно, но до меня никому не было дела, все галдели, выпивали, кто-то уже начал заранее отмечать Праздник Йолша. Столы были заняты, и многие присутствующие пили стоя, кто-то плясал. Звучала музыка, несколько человек играли в дартс, почти за каждым столом шла игра в «Мечёвку» или «Драконью семёрку».
Я протиснулся сквозь толпу к столу, за который сел Бальдус, и сосредоточился на видении так сильно, что почти перестал слышать звуки реального мира — теперь я услышу лишь голос Бальдуса и того, с кем у него назначена встреча.
Вскоре к Бальдусу подошёл человек. Им оказался сам трактирщик. Он поставил перед Бальдусом выпивку, сел напротив, и они начали разговор.
— Ну что, ты подумал над нашим предложением? — спросил трактирщик, понизив голос и перегнувшись через стол к Бальдусу.
Бальдус воровато окинул взором трактир, нерешительно поджал губы, потом сказал:
— Опасно это всё. Я надеялся покинуть страну. Сейчас мы всего в нескольких днях пути от пфорта. А там — садись на корабль и плыви в Норжию.
— Мы предлагаем больше, чем император.
Я осмотрел трактир — каким он был во время той беседы — и увидел в окно человека, который пристально наблюдал за трактиром, прячась за углом дома неподалёку. Пожалуй, никто не мог бы заметить его, если бы не взглянул с того места, откуда смотрел я. Во внешности человека не было ничего особенного, но я сразу решил, что это норжский агент. Я сталкивался с ними раньше, и они доставляли мне немало проблем.
Также я заметил, что ещё один человек следит за этим разговором — он стоял у трактирной стойки, прячась за дверью, ведущей в подсобку трактирщика. Этот человек был тучный, одетый в чёрное, лысый и с мешками под глазами. С того места, где он находился, человека за окном видно не было — скорей всего, они никак друг с другом не связаны. Когда Сэлдэн и Тольскер пытали парня в сарае, был упомянут лысый толстяк с мешками под глазами. Тогда же прозвучало и его имя — Дозэф.
Бальдус продолжал что-то неуверенно лопотать, и его собеседник добавил:
— Кроме того, ты получишь убежище — так же, как и в Норжии. Ты сможешь отправиться на юг.
Ничто из предложенного трактирщиком не было привлекательней предложения норжского императора — однако Бальдус согласился на сделку. Странное решение. Будто кто-то повлиял на его разум, будто кто-то внушил ему определённые мысли. Я вновь повернулся к трактирной стойке и взглянул на Дозэфа.
Ещё несколько минут беседы, затем разговор был окончен, и Бальдус покинул трактир, трактирщик вернулся за стойку.
