себе, возьму. Даже не придется пользоваться силой, она отдастся сама.
Но… нельзя. Пока нельзя.
Диана усилила нажим, и я сорвался. Невольно простонал, когда удовольствие взорвалось, оседая спермой на ее языке и выгибая меня навстречу гостеприимной глотке.
Да-а-а!
Безумно правильное предложение. И отчаянно желанное, оказывается, с моей стороны. Чтобы вот так: добровольно, со вкусом и, причмокивая с наслаждением.
Боталова отстранилась от меня, напоследок лизнула уздечку, послав очередную дрожь по телу, хитро улыбнулась, вытирая мокрый подбородок, и вернулась на пассажирское сидение.
– Кажется, небольшая месть удалась.
– Да, я почувствовал. – Одарил ее понимающей ухмылкой и снова прибавил скорость, выруливая на финишную прямую.
Она, взглянув в окно, нахмурилась.
– Мы едем… ко мне?
Вздохнул.
– Два месяца.
– Что?..
– Если через два месяца ты будешь продолжать хотеть секса, ты его получишь. Более того, я готов буду пойти на уступки.
– Какие? – спросила, наверное, скорее по инерции, чем понимая, о чем я сейчас.
Диана, кажется, не осознавала, что сегодня я к ней больше не прикоснусь.
– Узнаешь, если за выделенный срок твое желание не иссякнет.
Притормозил, а после остановился перед ее подъездом.
Диана заметила, что я не спешил глушить мотор.
– Почему именно два месяца? – Ее голос звучал скованно.
– Этого срока хватит, чтобы ты поняла для себя, чего хочешь дальше. За эти недели я постараюсь рассказать тебе как можно больше… о бизнесе. И после этих двух месяцев я лично сопровожу тебя на совет директоров «BotalovMeb».
Она замерла. А потом поджала губы и стиснула кулаки.
– Это будет экзамен? Контрольная точка обуздала ли девочка свой нрав и научилась самостоятельности.
– Ты сама все понимаешь, Диана.
– А что тогда было… сейчас?
– Твоя месть. Я позволил ей осуществиться.
Она скрипнула зубами. Отвернулась. Но потом снова принялась испепелять меня взглядом.
– А раскрытие карт передо мной – разве это не хитрость? Мне казалось, я не должна знать о крайней дате.
Пытается не злиться, но выходит плохо.
– Виктор вверил мне тебя. И только я решаю, что стоит делать, а что нет. Ты хотела определенности? Я тебе ее даю. Два месяца работы и включения в бизнес-процессы. Чтобы доказать не только твоему дяде, но и мне, что ты готова будешь… к свободному плаванию.
– То есть, если на совете директоров я показываю себя как перевоспитавшийся ребенок, то меня увольняют из «РусМеталлиста»?
– Если ты докажешь, что больше не нуждаешься в моей протекции в качестве наставника и сможешь далее плыть по течению с собственными желаниями… моя задача будет выполнена.
– И только тогда Вы сможете спокойно трахать племянницу партнера, которая теперь не будет числиться в ученицах? Обязательства будут выполнены, и вперед, во все тяжкие?
Снова вздохнул.
– Диана… Я человек, который четко придерживается договоренностей. Наш секс может навредить беспристрастности обучения.
Я хотел добавить еще, но не стал. Она сама должна прийти к пониманию.
Сейчас ею движут инстинкты. Порочное желание.
Но оно кратковременно.
Сегодня у нее возникла навязчивая идея, за которую девушка схватилась и хочет исполнить в ближайшее время. Но, стоит лишь подождать, она может перегореть.
Если не завершим то, что я запланировал, ее отстраненность может сыграть злую шутку.
– Разумеется. – Она фыркнула. – Вы мужчина «на опыте».
– Который хочет осознанного решения от партнерши.
Она пожевала губу.
Не стала истерить или выбегать из авто. Уже неплохо.
– Хорошо. Я поняла, – произнесла она, чуть выждав. – Значит, два месяца. Учусь, набиваю шишки, осваиваю новое и показываю свое преображенное сознание милым родственничкам. А если они не будут готовы признать, что я изменилась?
– Все в твоих руках, Диана. Думаю, тебе виднее, какой они видели тебя до того, как ты пришла сюда. И знаешь, что хотят увидеть.
– Они – да, знаю.
«А Вы?» – Повисло в воздухе.
– А я прослежу за тем, чтобы ты не пыталась только делать вид заинтересованности, а на самом деле оказалась вовлечена в процесс. В противном случае срок с двух месяцев будет растянут еще на неопределенное количество времени.
– Принято.
Глава 22
Два месяца спустя
Диана
Виктор одобрительно улыбнулся, а отец с гордостью кивнул.
Совещание прошло успешно, причем, я выступала в роли спикера, предлагая новую стратегию относительно одной из линеек продукции.
Пришлось постараться, чтобы подготовиться к этой презентации. Не без помощи Николая Максимовича, который не шутил, когда сказал, что будет меня гонять.
Загонял. По бесчисленным поездкам с бизнес-партнерами, в переговорах с коллегами внутри собственного завода и с погружением в цифры, предоставленные секретарем моего отца.
Юдин показывал структуру бизнеса, но заставлял мыслить образно, перекидывая внимание на «BotalovMeb». Он сделал так, чтобы я действительно заинтересовалась в будущем, процветающем и приносящем немалую прибыль. Будущем компании, где мне суждено стать важным звеном в цепи.
Не знаю, что больше мною двигало – желание доказать себе, что я могу… или все-таки потребность доказать ему, моему властному наставнику, что его усилия не были напрасны?
Дни складывались в недели, наше общение постепенно отходило от будоражащей меня темы… или это Николай делал все, чтобы мои мысли не опускались ниже пояса? Так или иначе, к сегодняшнему дню, когда Боталовы признали, что период моей «порки» завершен, я познала нирвану. Пришла в гармонию со своим внутренним миром. И потребности тела стала контролировать не сиюминутными эмоциями.
И… когда отец сказал, что я могу вернуться домой, а Виктор укатил по своим делам, я застопорилась.
– Пап… Могу я закончить дела у Юдина?
Кирилл Вадимович внимательно посмотрел на меня.
– Ты действительно изменилась, Диана. Да. Разумеется. Завершай все, что тебе требуется. А после я жду тебя у нас. Займешь причитающееся по праву место в семейном бизнесе.
Я кивнула, провожая машину отца взглядом.
Кажется, все.
Меня действительно амнистировали.
И я справилась. Более того… я чувствую сама, что действительно изменилась за эти неполные четыре месяца.
Прошло так мало времени, а мое мировоззрение кардинально изменилось.
Достала телефон, набирая номер уехавшего до того, как я разрешу вопросы с родными, Николая.
Он молчаливо одобрил мои действия на совещании, перебросился лишь парой слов с Виктором, и удалился. Как и подобает хорошему наставнику. Выпустил в широкий мир своего «птенца» и отошел в сторону. Теперь дальнейший успешный полет зависит исключительно от меня.
– Алло, Николай Максимович, Вы далеко успели уехать?
– Я уже дома.
– Я к Вам сейчас приеду.
Он ответил не сразу. Наверняка решая, позволить ли мне сделать это. Последний шаг.
– Буду ждать.
Мое сердце замерло, после чего сильнее ударилось о ребра.
Будет ждать.
Он знает, зачем я хочу оказаться у него.
