— Наверное, она стерлась. Это была неглубокая царапина настали.
Судья Кейзер склонился вперед.
— Но я не вижу ни одного места, где вообще могла быть хотькакая-то царапина, — заметил судья.
— И я тоже, — признался Анклитас.
— И тем не менее, это единственная метка, на которую выссылались для идентификации револьвера. Вы поклялись под присягой, что это тотревольвер, который вы передали Хелману Эллису, — сказал Мейсон.
— Но его нашли на «Гладиаторе», не так ли? — воскликнулДжордж Анклитас.
— Вопрос в том, как вы можете быть уверены в том, что это иесть тот револьвер, — заметил Мейсон.
Анклитас еще и еще раз поворачивал револьвер разнымисторонами.
— Ну, я просто уверен, что это он, — наконец сказалсвидетель. — Я знаю, что это тот револьвер, но… Я не вижу метку, оставленнуюпилкой для ногтей на стволе.
— Если я правильно вас понял, мистер Анклитас, выодновременно купили четыре револьвера, не так ли? — обратился Мейсон ксвидетелю.
— Да.
— И один из них передали Хелману Эллису?
— Я это уже говорил полдюжины раз.
— И имел место спор, оставит ли обычная пилка для ногтейметку на стали?
— Да, сэр.
— И заключалось пари?
— Да, сэр.
— С кем?
— С моим партнером, Хитрецом Маркусом.
— На какую сумму?
— Пятьдесят долларов.
— Вы помните, как вообще возник этот вопрос?
— О, Ваша Честь, — перебил Гамильтон Бергер, — этонесущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения кделу. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Адвокат явно пытаетсярастянуть слушание, надеясь, что за вечер ему удастся придумать ещекакие-нибудь вопросы мистеру Анклитасу. Я уже обращал внимание Высокого Суда нато, что мистеру Анклитасу неудобно…
— У нас есть еще несколько минут, господин окружнойпрокурор, — перебил судья Кейзер. — Поставлен вопрос идентификации оружия. Этотсвидетель заявил, что может опознать его только по метке, оставленной на стволепилкой для ногтей. Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках допустимого.Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос, мистер Анклитас.
— Ну, мы разговорились о различных типах оружия и коснулисьнаших четырех револьверов. Я предложил поставить на них какие-нибудь метки,чтобы можно было отличать их друг от друга не только по номерам. И я подумал,что неплохо сделать царапины на каждом из них: одну на одном, две на втором,три на третьем и четыре на четвертом. Хитрец Маркус, мой партнер, согласился,что это неплохая идея, однако, у нас под рукой не было никакого инструмента,которым можно было бы нанести метки. Тогда я сказал, что надо сходить впарикмахерскую и попросить у них пилку для ногтей. Маркус ответил, что онанедостаточно твердая, чтобы оставлять метки на стали. Мы с ним поспорили напятьдесят долларов.
— И что дальше?
— Мы взяли один из револьверов и отправились с ним впарикмахерскую. Там нам дали пилку. Я сделал царапину у дула и получил уХитреца пятьдесят баксов.
— А вы нанесли метки на все четыре револьвера? — уточнилМейсон.
— Нет. Маркус страшно разозлился, проиграв пари, и обвинилменя в том, что я предварительно сам экспериментировал с пилкой, а только послеэтого поспорил с ним.
— Вы заявили, что передали Хелману Эллису револьвер, накотором имеется царапина, не так ли?
— Я думал, что это тот.
— При каких обстоятельствах вы передали ему револьвер?
— Получив пятьдесят долларов, я понес револьвер обратно кстойке бара. Он обычно хранится там, рядом с кассой, чтобы в случае, есливорвутся грабители, мы могли бы защититься. Хелман Эллис стоял у бара и увиделменя с револьвером. Он решил выяснить, не стараюсь ли я таким образом получитьденьги с какого-нибудь клиента, отказывающегося платить, или что-то в этомроде. Он пошутил на эту тему, потом мы поговорили о том, о сем, он сказал, чторевольвер ему очень понравился, ну и, в конце концов, я его ему подарил. Япосчитал, что мне следует это сделать, потому что Хелман Эллис стал постояннымклиентом и… я не скрываю, что хотел его как-то ублажить.
— Почему? — поинтересовался Мейсон.
— Потому что я получаю прибыль от посетителей, — злобноответил Анклитас.
— Значит, вы уверены, что передали Хелману Эллису именно тотревольвер, на котором пилкой для ногтей оставлена царапина?
— Да, уверен.
— Однако, вы не нашли никакой метки на стволе револьвера,сейчас находящегося в суде. Поэтому вы, вероятно, желаете изменить свои показаниякасательно револьвера, переданного Хелману Эллису?
— Я ничего не меняю, — угрюмо заявил Джордж Анклитас. — Этотревольвер нашли на яхте Эллиса, а, следовательно, это тот револьвер, что я далЭллису.
— Но на стволе нет отличительной метки.
— Она могла стереться.
— Больше вы ни по чему не в состоянии идентифицироватьоружие?
— Только по внешнему виду.
— Когда вы давали показания, вашим единственнымобоснованием…
— Ваша Честь, — перебил Гамильтон Бергер, — этот вопрос ужезадавался дюжину раз. На него получен ответ. Свидетель высказал свое мнение.Теперь нам известны факты. Мы ничего не добьемся, если позволим адвокату защитыпродолжать этот спор с мистером Анклитасом. Я…
В зал суда быстрым шагом вошел один из помощников ГамильтонаБергера, подошел сзади к окружному прокурору и потянул его за рукав.
Бергер повернулся с раздраженным видом, заметил выражениелица помощника и обратился к судье Кейзеру:
— Прошу прощения, Ваша Честь. Разрешите мне переговорить сосвоим человеком. Явно произошло что-то важное.
Гамильтон Бергер начал шепотом совещаться с помощником.Вначале на лице окружного прокурора появилось недоверие, потом удивление и,наконец, начала медленно расплываться улыбка.
Он кивнул помощнику и снова обратился к Суду:
— Имело место чрезвычайно важное развитие событий вслушаемом деле. Я намерен пригласить мистера Мейсона в качестве своегоследующего свидетеля.
— Вы не можете этого сделать, — возразил судья Кейзер,однако, увидев выражение лица Гамильтона Бергера, добавил: — Если только нетребуется прояснения какого-то факта адвокатом защиты. Но, определенно, дляадвоката защиты вряд ли подходит роль свидетеля, дающего показания против своейклиентки.
