помогут найти его.
— Зачем вы слили компромат на Свиридова в СМИ? — упрекаю глупого мальчишку.
— Мы собрали достаточно информации, чтобы его засадить, — нагло заявляет Киселев, не понимающий сути происходящего.
— Вы только раздразнили тигра, дернув его за усы. Да, ему больно. Но не смертельно. То, что вы собрали — только верхушка айсберга. Этого всё ещё не достаточно, чтобы засадить его. Вы недооценили противника. Теперь нам всем угрожает опасность, — тяжело вздыхаю, описывая реальную ситуацию.
— И что нам теперь делать? — слышу разочарованный вздох.
— Я через своих людей пришлю тебе одну интересную папку. Её нужно будет доставить главному прокурору. Он поймет, как правильно ей распорядиться, — озвучиваю план дальнейших действий и скидываю трубку.
Жду, когда девчонки заснут, и еду к старому знакомому, которому я когда-то оказал значимую услугу.
Александр Бессонов. Для узкого криминального круга просто Бес. Единственный человек, который по могуществу не уступает Свиридову.
Подъезжаю к особняку Бессонова в кромешной тьме. У ворот встречает многочисленная охрана. Пацаны все как на подбор. Высокие, жилистые, личные цепные псы Беса.
Спустя пару минут навстречу выходит и сам хозяин. Высокий мужчина в черном костюме со стальным взглядом. Молча здороваемся и поднимаемся в личный кабинет Бессонова, где нас никто не подслушает.
— Чем обязан в столь поздний час, — хриплый голос Беса заполняет практически пустое пространство. В мрачном кабинете присутствует минимум мебели. Рабочий стол, заваленный документами, небольшой диван и пара стульев.
— Свиридов исчез. Нужно его найти, — перехожу сразу к делу.
— Что взамен? — глаза мужчины загораются любопытством. Его деловая хватка всегда мне нравилась. Решает вопросы без лишних прелюдий, только бы получить какую-нибудь выгоду. Александр никогда не будет делать что-то просто так. К счастью, мне есть что предложить. Достаю флешку и протягиваю Бесу.
— Здесь компромат на Свиридова. Благодаря информации, что содержится в этой флешке, ты сможешь отжать весь его нелегальный бизнес.
В глазах Бессонова загорается дикий азарт. И я понимаю, что он попался на удочку.
— Договорились. Мои ищейки найдут его.
И я даже не сомневаюсь в том, что он говорит. В его службе безопасности собраны лучшие бойцы страны, которым он платит баснословные деньги.
— Что со Свиридовым делать дальше?
— Просто найди его. Дальше я сам с ним разберусь, — на этом заканчиваю разговор.
Домой добираюсь после полуночи. Коттедж встречает мертвой тишиной. Поднимаюсь к своей девочке, по которой уже успел соскучиться.
Сонька, укутанная в теплое одеяло, мирно сопит. Сажусь на край кровати и дотрагиваюсь до её холодного лба. Температура спала.
Моя маленькая беззащитная девочка. Безграничное счастье от того, что она жива и рядом, разливается по всему телу. Беру её теплую ладошку и целую. И в этот момент четко осознаю, что никогда и ни за что больше её не отпущу. Я лучше умру, чем ещё раз переживу этот ад.
Глава 40
Три дня пролетают незаметно. Успеваю встать на ноги за такой короткий промежуток, что не может не радовать. Пора начать предпринимать хоть какие-то попытки выйти из сложившейся ситуации. Потому что жить под одной крышей со Стасом становится невыносимо. А делать вид, что ничего между нами не произошло, невозможно. Больше никаких посягательств в мою сторону не было, что заметно облегчило временное пребывание в его доме.
Кира до сих пор не позвонил. Стас категорически запретил мне в это вмешиваться. Сказал, что они и без меня разберутся.
Софи с Сальвой настолько сдружились, что невозможно их оторвать друг от друга. Только спать верный пес все же возвращается ко мне. Наверное, чувствует, что чревато оставлять хозяйку без присмотра на ночь.
За эти дни девочка забегала ко мне в комнату тайком от отца пару раз. Скрашивала моё одиночество рассказами о себе. Она оказалась не по годам развитым ребенком. Многое уже осознает и понимает.
Выздоравливающий организм дает о себе знать жутким урчанием в районе живота. Ничего практически не ела за время болезни. Пила жидкие бульоны, которые приносил заботливый мужчина.
Выхожу из своей комнаты на поиски еды. И взглядом утыкаюсь на кабинет, в который запрещено заходить, любезно показанный милой болтушкой.
Толкаю дверь. Заперта. Не забываю послать пару ласковых хозяину кабинета. Если он думает, что это кого-то остановит, то только не меня. Приходится сходить за отмычкой. Чего только не найдешь в женской сумке.
С легкостью скрываю замок. И бесшумно захожу внутрь, тихо закрыв за собой дверь. Дружба с бандитами оказывается полезной.
От неожиданности роняю отмычку и вздрагиваю от характерного после удара звука.
— Что за чертов… алтарь?! — даже язык не слушается, онемевший от увиденной картины.
Везде мои фото, сделанные до трагических событий. Прохожу вдоль стен, внимательно рассматривая каждую. На одной мы со Стасом на моем выпускном в девятом классе. На другой в парке аттракционов счастливо поедаем сахарную вату. Огромное количество прекрасных моментов из прошлого, куча кадров со дня рождения Волкова. Такие беззаботные и счастливые, мы даже не могли предположить, чем в конечном итоге обернутся для нас эти отношения.
Закончив изучение стен, подхожу к письменному столу. Поочередно открываю боковые ящики, пока не нахожу небольшую красную коробку.
Снимаю крышку дрожащими руками. Чувствую, что эта коробочка тоже таит в себе немало тайн. И оказываюсь права. Внутри лежат два знакомых предмета: подвеска, подаренная мне Стасом в честь поступления в ВУЗ, и разбитые часы с гравировкой, которые я заказывала для него.
Раскладываю предметы из прошлого на столе. Мой наблюдательный глаз замечает двойное дно. Немедленно открываю его и перестаю дышать. Сердце начинает учащенно биться. Прекрасное обручальное кольцо с россыпью маленьких бриллиантов, которое Соня никогда уже не наденет, и фотография, о существовании которой она даже не догадывалась.
Болезненный вздох заставляет легкие насытиться кислородом. Замираю, не в силах отвести взгляд от юной полуобнаженной девушки после её первого раза с любимым человеком. Белое одеяло приоткрывает мягкие округлости, украшенные темно-бежевыми жемчужинами, скрывая остальные части голого тела. Стас сделал снимок на рассвете. Мягкий свет успел освятить безмятежное, умиротворенное лицо счастливой Сони Феникс. К ни го ед. нет
Воспоминания того дня вызывают безудержный поток слез. Ничего уже не вернуть, всё разрушено. Нет материалов, чтобы выстроить всё заново. Слишком многое пережито и потеряно.
Звук открывающейся двери приводит меня в чувство. В кабинет заходит источник моих слез собственной персоной. Отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его прекрасных раскаивающихся глаз.
Стас осторожно двигается в мою сторону, встает позади и обхватывает за талию, крепко прижимает к себе.
— Я буду любить тебя всегда, сквозь время и расстояния, — шепчет печально мужчина,
