в душе не ворохнулось даже, только прикинул, как и куда в случае чего кулаком ткну, чтобы и незаметно для остальных, и серьёзно при этом не ушибить. Наблюдал я за тренировками этих регбистов, удар они так себе держат.
— Именно, — подтвердил я. — Спрашиваю. Чего хотел-то?
Студент, такое впечатление, слегка растерялся даже, ещё и приятель его за руку назад потянул, будто конфликта избежать хотел. Но вот это он как раз напрасно, только раззадорил товарища. Ну а как иначе? Держите меня семеро, и всё такое прочее!
Впрочем, майку на груди регбист рвать не стал, вместо этого ткнул меня пальцем в грудь. Точнее — ткнуть попытался, поскольку я синхронно с движением оппонента чуток отступил назад. Мог бы ухватить запястье и выкрутить руку или даже провести бросок, но делать этого не стал. Всё же секретарь дисциплинарного комитета, не хулиган какой.
— Вы чего ещё там удумали, а?! — пуще прежнего взвился регбист. — Мы ущерб возместили до копеечки! С кем не бывает, а? Так что — судить нас теперь? Заняться больше нечем?
— Ты чего от меня сейчас хочешь? — спросил я с откровенной ленцой. — Индульгенцию получить? Так нам бланки покуда ещё не завезли.
— Ты у меня дошутишься!
— Угомонись, болезный, — посоветовал я.
— Я тебе зубы-то пересчитаю!
— Здоровья не хватит.
Товарищ вновь потянул регбиста прочь, но тот скинул его руку и резко подался обратно. Силовой выпад оказался быстрым и не слишком сильным — аккурат, чтобы посадить человека на задницу. А ещё он был прекрасно просчитанным, отточенным неоднократными повторами и едва ли не доведённым до совершенства. Вовсе не уверен, что успел бы погасить его, даже удерживай потенциал.
Я — не удерживал и потому качнулся вперёд. Переборол импульс, восстановил равновесие и шагнул к своему обидчику, а тот от неожиданности отшатнулся и оступился, едва не упал. Я вполне мог чуть ускориться, сбить его с ног и покатать по земле, но при свидетелях горячиться не стал.
Да тут ещё и тренер регбистов объявился, заорал на прервавших тренировку подопечных, студент только и бросил мне:
— В другой раз! — прежде чем развернуться и зашагать к товарищам по команде.
Я ничего говорить не стал, просто запомнил его. А ещё подумал, что за последние дни существенно расширил круг тех, кто при удобном случае не преминет поставить подножку или толкнуть в спину.
Умею друзей заводить — чего не отнять, того не отнять!
Вот именно охватившее меня раздражение вкупе с хронической усталостью и привели к тому, что я ошибся с фокусировкой силового выплеска — мало того, что тучу песка в воздух поднял, так ещё и не отбросил его, а закрутил вихрем. Ну да — напортачил и вращательное движение выбросу передал. Так неудобно стало — аж уши запылали и щёки печь начало.
На меня начали оглядываться, и я запустил ещё несколько песчаных вихрей один за другим, будто бы и собирался отрабатывать технику их создания изначально. Потом хмыкнул и озадаченно потёр лоб.
Мои силовые выбросы оказывались не в состоянии преодолеть полноценное экранирование, а что будет, если к линейному импульсу добавить ещё и круговое движение? И не отпускать вихрь, держать его техникой «Двойного вдоха», а ещё ко всему прочему наполнить деструктивными колебаниями. А ну как сработает?
Я занялся отработкой новой техники и вроде бы даже успел набить руку, но проверить действенность атакующего воздействия было не на ком, да и Александр Малыш крикнул:
— Линь, давай сюда!
Ставить меня против Бондаря он не стал, взялся самостоятельно корректировать огрехи ударной техники, затем и вовсе устроил полноценный спарринг. Не могу сказать, будто я действовал с ним на равных, но хоть пар выпустил.
К тому времени, когда Малыш наконец разрешил отчаливать, Матвей Пахота уже ушёл, а вот Карл меня дождался.
— Не рассказывал Матвей, чего с ним приключилось? — уточнил я у здоровяка, когда мы на пару двинулись к спорткомплексу.
— Работа с ним приключилась, — хохотнул Карл. — Что ещё?
— А конкретней?
— А конкретики нет. Брали кого-то ну и вот… — пояснил Карл, немного помялся и спросил: — Петь, твоё предложение насчёт проекта ещё в силе?
Я кивнул.
— И думаешь, Маринка ничего не заподозрит?
Я покачал головой.
— Ладно! — махнул Карл рукой. — Я в деле!
Приняв душ и переодевшись, мы двинулись прямиком к Инге. В гостиной у той обнаружились два чемодана и три коробки со шляпками, а изрядно озадаченная нашим визитом Марина Дичок выглянула из отведённой ей комнаты и спросила:
— Мальчики, а вы чего здесь?
— Новоселье отмечать пришли! — не полез я за словом в карман.
— Ой, да не слушай ты его! — отмахнулась от соседки Инга. — Проект обсуждать собрались.
— Но чай всё равно не помешает, — усмехнулся Карл, снимая шляпу, и добавил: — Научный факт!
Марина фыркнула и пообещала:
— Уж напою, не сомневайся! Инга, вы занимайтесь тогда, я свежий пока заварю!
Моя бывшая одноклассница взялась вводить Карла в курс дела, я же первым делом принялся сравнивать показатели курсантов с пиковыми для их румбов и витков, после чего отчасти успокоился, а отчасти — совсем даже наоборот.
Помимо меня, Барчука и Медник за пределы малой суперпозиции вышли лишь пятеро. Парочка тех, кто числился в учебном взводе до нас, плюс оператор восьмого витка — сто к одному, Миша Попович! — и ещё двое с витка седьмого, которых выводили на пик способностей прямо сейчас. Девушка и юноша, в их личностях я тоже нисколько не сомневался. Это Марина Дичок и Макс Бондарь — больше некому.
Но с ними-то понятно всё, как и с Поповичем и даже с Медник, а вот Барчук…
Его-то с какого ляда на пик витка тянуть взялись?
— Брать для сравнения будем две группы студентов, — тем временем вещала Инга. — Спортсменов, причём только из числа тех, кто на первом курсе активно заниматься начал, и…
— Тех, кто ничего тяжелее карандаша в руках не держал, — подхватил её мысль Карл.
— Именно! — кивнула моя бывшая одноклассница. — На каждого курсанта возьмём по четыре студента. Сможешь первичный опрос провести?
— Легко!
— И ещё надо затраты на развитие одного человека подбить, — вставил я. — Процедуры, медикаменты, всё такое прочее. По студентам персонально уточним после формирования итоговых списков, а по направлениям из
