замечена. Впрочем, на удачный исход в любом случае рассчитывать не приходилось. Судя по его костюму он сюда не тренироваться приехал, значит, знал, что я здесь. Нет, не так. Знал он это в любом случае, а решил приехать потому….А вот здесь — большой знак вопроса.
Стремительно догнав меня, Агаев уже привычным жестом ухватил меня за руку чуть выше локтя.
— Руку убери. — зашипела я, распаляясь неизвестно отчего.
— Прости. — тут же разжал хватку он, удивив меня такой послушностью, — Давай куда-нибудь съездим, а? Посидим, пообщаемся.
Нахмурилась, не совсем понимая его.
— Что-то случилось? Твои догадались? — выглянула из-за его широкой фигуры на парковку за стеклянными дверями — А Дамир что, уехал?
— Да. Так что скажешь? — продолжил он " спрашивать", как в знаменитой присказке про " так каков будет твой положительный ответ?".
Я тоже не собиралась сдаваться.
— Ты можешь сказать? Что-то случилось? Мне хотя бы знать, к чему готовиться. Я уже и сама не рада…
— Боже, сколько ты болтаешь, Ульяна. — он деланно закатил глаза, а после….Наклонился и резко подхватил меня на руки, я аж вскрикнула от неожиданности, напугав окружающих.
— Поставь меня. Поставь на землю. Да поставь же ты, дурак! — попробовала вырваться из его рук, но не тут-то было. Он держал крепко и уверенно, точно охотник добычу нес к машине. Я даже осеннего холода почувствовать не успела, как уже сидела в теплом комфортном салоне.
— Ну так что, Ульяна? Какую кухню предпочитаешь? — многозначительно взглянул он меня, давая понять, что время отказов даже приличия прошло.
Я сдалась. Тем более, если быть откровенной до конца, есть хотелось жутко.
— Все равно. Куда отвезешь.
Агаев кивнул, заводя машину.
— Кстати, а что это за новые условия? Я теперь везде буду ездить с кем-то? Мы ведь не говорили о том, что эти два месяца я буду без машины.
Руслан искоса взглянул на меня:
— Ты о чем? — кажется, или он действительно не понимал, о чем это я.
— Дамир. Марк заболел, а Дамир сказал… — я не успела закончить, потому что Руслан перебил:
— Марк заболел? С чего это ты такое взяла?
Я покачала головой. Нет, эти Агаевы меня с ума сведут.
— Дамир сказал. Он ещё сказал, что ты просил меня довезти.
Машина вдруг резко затормозила, а Руслан повернулся ко мне.
— Послушай, Ульяна. Я не говорил ему такого. И я не понимаю, что за игры ты тут решила устроить? Хочешь нас лбами столкнуть, поиграться? Не выйдет. Или хочешь сделать так, чтобы мы с тобой поругались, и тогда сможешь уйти?
Теперь настал мой черед злиться:
— Лбами столкнуть!? Что за бред ты несёшь, ты себя слышишь? Я вообще изначально не хотела ни в чем участвовать, если забыл! И мне твои игры извращённые вообще не сдались, ясно! Это ты удовольствие получаешь от того, что над родными издеваешься, театр устраиваешь. А я не такая! Ясно?!
Замолчав, принялась глубоко дышать, чтобы хоть немного взять себя в руки. Ещё и эта девица, что так призывно улыбалась Руслану в клубе, неожиданно вспомнилась. Вот она-то была бы рада пофлиртовать, а я….Стыдно признаваться самой себе, но я просто этого не умею. А не умею от того, что никогда не ощущала себя красивой, желанной.
— А какая ты? — ровным голосом, в котором звучали оттенки надвигающейся бури, вдруг спросил Агаев, нависая надо мной в своей излюбленной манере.
— Нормальная! — обиженно бросила в ответ, желая задеть его. И доигралась — его дверь открылась, а мои глаза в ужасе распахнулись. Затаив дыхание наблюдала, как Руслан шагает в мою сторону. Мы почти одновременно потянулись к двери- он, чтобы открыть, я- чтобы заблокировать. Понятно, кто оказался проворнее и быстрее.
Он вытащил меня из машины точно куклу, распластав под собой на капоте. Его жадное дыхание обжигало мои губы, а руки скользили по телу, распаляя и заставляя забыть обо всём на свете.
31. Эркене
— Да откуда я знаю? Кажется, всё несерьёзно. Я не знаю, как со стороны этой… — мне противно было даже называть имя женщины, что без стеснения влезла в койку к моему сыну, — Но с его стороны, кажется…
Муж прервал, снова начав говорить о том, что все это- блажь, что Руслан только мстит нам от обиды. Я молчала, не желая в очередной раз спорить до хрипоты. Фархат никогда не поймет, что столько лет пестовать свою обиду взрослый мужчина, коим Руслан, несомненно, являлся, точно не станет. Нет, здесь что-то другое! Чувствует моё материнское сердце! Как бы Руслан не пытался доказать нам, что он- другой, а все равно жил теперь точно так, как жил бы, останься он на Родине. Разве что этой наглой коровы рядом не было бы.
— Дарджиеву если так неймётся… — в сердцах бросила, оборвав недовольство мужа по поводу того, что отец Мары Дарджиевой уже вот-вот расторгнет негласную помолвку, заключённую между нашими семьями, и найдет ей нового жениха. От этого шага его удерживают лишь слезы дочери, что как кошка влюбилась в Руслана, да обещания Фархата решить все побыстрее.
— Неймется нам, Эркене! — рявкнул в трубку муж, не давая мне закончить- И ты знаешь, почему!
Ещё бы. Об этом невозможно не думать. Отец Мары Дарджиевой благородно предложил спасти нас от разорения и позора путем этой помолвки. Его благородство, конечно, было взаимовыгодным — Мара влюбилась в Руслана как кошка. Спрашивала о нем при любом удобном случае, у общих знакомых вскользь интересовалась. В Россию даже собралась, крепко поругавшись с отцом. Тот, растивший единственную дочь с детства не привыкшей к отказам, сперва поупирался, но позже понял, что легче дать ей требуемое, чем после расхлёбывать последствия своего отказа. Так и случилась ' помолвка'. И, понятно, что мой визит был обусловлен только этим, но, зная сына, я ни капли не сомневалась, что в лоб говорить об этом не стоит. И как в воду глядела- за месяц до прилёта Руслан гордо сообщил мне, что скоро женится. Но когда я воочию увидела это ходячее недоразумение, то очень засомневалась в том, что все происходящее — правда. Впрочем, это не мешало мне подмечать, какие взгляды бросает на нее Руслан порой, когда думает, что никто не видит. И даже Ренат нет-нет да и взглянет, но там понятно- переходный возраст, а эта ходит точно корова, выменем своим трясет перед ним.
Тут память услужливо нарисовала Марк Дарджиеву- красивая утонченная девушка, воспитанная в наших традициях. Да, отец распустил её, но за ту выгоду, что принесет этот союз, можно
