руках!.. Это немодно, это стыдно, в конце концов! Надеюсь, его успеют выдворить из страны, пока ты не наделала всяких глупостей!.. Послушай моего совета, выходи замуж за Бальдура! Он и богатый, и красивый, и на канцлера похож… Что, Гизела?!.. Для тебя это не аргумент?!.. Тебя что, не привлекает канцлер?! Ну, конечно, миллионы женщин он привлекает, а тебя — нет! И как только можно быть такой дремучей, честное слово, не понимаю!.. Почитай хотя бы журнал "Коричневая молодость"! Современная девушка должна встречаться только с чистокровными брюннами, запиши это себе, если не можешь запомнить!
Краслен перевернулся на другой бок. "Куда я попал!" — в десятый раз восклицал он про себя.
— … Нет, послушай, я всерьез тебе советую: держись за Бальдура, — не унималась девица за стенкой. — Он и красивый, и из хорошей семьи… Кстати, это правда, что он работает в концлагере?.. Ой, как интересно! У Фредегонды жених тоже ликвидатор инородцев, а твой кто?.. Начальник мыловареного отдела?.. Ух ты, такой молодой, а уже начальник!.. Держись за него, Гизела, держись, не позволь ему улизнуть!.. Кстати, ты пробовала мыло, которое делает этот лагерь?.. И как? Оно действительно пахнет розами?.. Завтра же бегу покупать!.. Знаешь, я думаю, что современной девушке стыдно мыться хозяйственным! Современная девушка должна пользоваться хорошей косметикой! По крайней мере, все мои знакомые так делают!
Неприятная дрожь пробежала по телу Кирпичникова.
— Что касается меня, Гизела… — Кунигунда противно захихикала. — Я, кажется, тоже влюбилась!.. Да!.. Его зовут Курт Зиммель!
***
Днем девица снова вертелась возле больного, демонстрируя свои воланы и горошки от Вионне, и даже пыталась кормить его с ложечки. Тот решил пока притворяться глухим: желание общаться с юной фашисткой, и так небольшое, после подслушанного разговора свелось к нулю. К тому же классовое чутье подсказывало красностранско-ангеликанскому агенту, что мнимая глухота может оказаться полезной.
Так и произошло. Тем же вечером, вернее, почти ночью он послушал еще один разговор, происходивший на этот раз за стенкой слева. Случайно прикорнув в восьмом часу вечера, он проснулся в полдвенадцатого совершенно выспавшимся — и в очередной раз удивился никудышной звукоизоляции особняка. Слышно было даже негромкую мелодию патефона — что уж говорить о голосах!
— Не знаю, Риккерт, — сказал первый голос. — Кажется, я совсем отчаялся.
— Не переживай, — ответил второй. — В жизни каждого бывают светлые и темные полосы. Давай лучше еще выпьем!
— Какие, к черту, полосы, Риккерт!? Мне и так уже пришлось рассчитать половину прислуги. Если все пойдет так и дальше, придется продавать этот дом. От сбережений уже ничего не осталось! Думаешь, моя семья может прожить на одну генеральскую пенсию? Ну, ладно, пусть еще доход от акций… хотя в нынешнем положении об акциях даже смешно говорить! Ходят слухи, что Объединенная Компания Паровых Машин скоро пойдет по миру — всюду это электричество, будь оно неладно…
— Но ты делал то, что я советовал?
— Еще бы, Риккерт! Я из кожи вон лез, чтобы канцлер обратил на меня внимание! Связался с Клейнерманом, заручился поддержкой Ленца… Подписывался на займы, хвалил его, выступал на митингах, печатал в газетах верноподданические заметки, приносил жертвы древним богам, вступил в тайный орден… Даже взял домой одного раненого с этого дурацкого свалившегося дирижабля! Нанял ему сиделку, кормлю как на убой, снабжаю лекарствами… Тьфу! И все попусту!
— Раненого? Ты это всерьез, фон дер Пшик?
— Еще бы не всерьез! Валяется как раз тут, за стенкой! Весь побитый, глухой как бревно — ему от удара, понимаешь ли, уши отшибло! — зато жрет за троих! Я уже десять раз пожалел, что взвалил на себя этого дармоеда! Боюсь, он будет притворяться больным, даже когда выздоровеет, лишь бы валяться в моей кровати, есть и пить за мой счет!
— Не преувличивай, фон дер Пшик! Остынь! Ты вечно доводишь себя из-за всяких пустяков! Давай-ка лучше еще выпьем.
На короткое время оба замолчали. Видимо, наливали и чокались.
— Они просто издеваются надо мной, Риккерт! — снова начал жаловаться фон дер Пшик. — Разве я многого требую!? Разве я ничего не заслужил своей верностью Брюнеции!? Я прошел всю Империалистическую войну, Риккерт, всю от начала до конца, был трижды ранен! Когда я был ландфюрером, то делал все, чего требовала фашистская партия! В одну ночь я выгнал из города три тысячи инородцев! И об этом уже никто не помнит!
— Я помню, Пшик. Успокойся.
— … Я добивался всего лишь должности коменданта какого-нибудь концлагеря! Ленц обещал, что все для меня устроит! Черта с два! Назначили какого-то выскочку тридцати одного года, ты только подумай, Риккерт, тридцати одного года, это же ни в какие ворота не лезет! Я даже не знаю, кто он вообще такой! А мой бесценный опыт, как же мой бесценный опыт, ведь я столько времени проработал полковым палачом! Но нет! Это никого не интересует!
Пшик закончил изливать свои жалобы и успокоился. Еще какое-то время собеседники молчали.
— Послушай, кажется, у меня есть одно соображение насчет тебя, — прервал тишину Риккерт. — Я сведу тебя с одним университетским приятелем. Его зовут Вильгельм Гласскугель. Парень не без странностей, но все же… Может, если ты ему понравишься…
— Он имеет влияние?
— Сейчас его карьера пошла вверх. Говорят, Гласскугель навещает канцлера чуть ли не каждый день. Формально должность у него небольшая…
— Но?
— Но говорят, что на самом деле Гласскугель чуть ли не начальник какого-то нового секретного бюро. Не спрашивай меня, чем они там занимаются: я об этом понятия не имею! И насчет встреч с канцлером я тебе, понятно, тоже ничего не говорил…
— Само собой!
— Просто познакомишься, поговорите о том о сем… Ты постарайся ему понравиться. Сам понимаешь, что гарантии никакой…
— В моем положении выбирать не приходится, — сказал фон дер Пшик. — Цепляюсь за любую соломинку. Но ты меня обнадежил, приятель! Давай-ка выпьем за это!
Разговор прервался еще на полминуты. Молчание снова нарушил Риккерт:
— Кстати, что касается твоего раненого. Ты в курсе, кто он и что он? У него были документы?
— Ты шутишь! К тому времени, как я прибыл в больницу, всех чистокровных больных с документами уже разобрали высокопоставленные чиновники! Представился Куртом Зиммелем. А кто он на самом деле…
— На твоем месте, я бы навел про него справки, — задумчиво произнес гость. — Был ли на судне вообще человек с таким именем? Ты должен это выяснить, фон дер Пшик!
— Выясню, выясню…
— Судя по твоему беспечному ответу, ты совсем не в курсе последних новостей! Разведка доложила, что на судне был ангеликанский шпион!
— Что?!
— Ангеликанский шпион!
— Так, может быть… он погиб?
