бывшего директора краеведческого музея. Этот музейный офеня массово торговал в лихие 90‐е годы краденными экспонатами.
Надо отметить, что за освобождение Таганрога воевали два советских генерала – В.В. Цыганков и Ф.И. Толбухин. Оба были почти одногодки – Толбухин был старше на два года. Родились в конце ХIХ века. Они были друг на друга чем‐то похожи – высокие, плотного телосложения, порядочны и умны, обладали выдержкой и терпением. Однако в службе были принципиальны и требовательны. Особо никогда не пытались выпячивать свое преимущество и превосходство перед сослуживцами. Первый не взял Таганрог, о причинах чего говорилось выше, а второй вошел в город победителем. Оба болели одной и той же болезнью – сахарным диабетом, который их и свалил.
Они остались в памяти народной как герои Великой Отечественной войны, о которых автор вспоминал и писал раньше.
Часть VII
Дневник рабочего Николая Саенко
Наша работа – продавать людям не то, что они хотят, а то, что нужно нам.
Ричард Сэлант
Нацизм Третьего рейха ничего не продавал, он навязывал оккупированным им народам свою жестокую волю. Его товаром была смерть. О трагедии в оккупированном Таганроге писал в своем дневнике местный рабочий Николай Саенко в период с 1941‐го по 1943 год. Его две небольшие тетради дневника оказались в распоряжении Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию немецко‐фашистских злодеяний осенью 1943 года.
Николай Саенко начал дневник 1 октября 1941 года с описания бомбежек Таганрога и отступления советских войск. Подразделения и части РККА под мощным натиском немцев, ведя оборонительные бои, отходили, чтобы через два года вернутся в этот город победителями.
Выдержки из дневника
9 октября 1941 г.
С начала дня на заводе поднялась паника, в Главн. конторе и во всех отделах документы изолируют.
Рабочие добрались до спирта и напились пьяные, стали собираться у склада с требованием выдать им спецодежду. Толпу НКВД разогнало.
17 октября 1941 г.
В 13 ч. 10 мин. появились первые немецкие мотоциклы…
К вечеру многие (из немцев – Прим. Авт.) уже были изрядно выпивши и начали громить магазины.
Выбивают дверь, заходят, что им нужно забирают и уходят, а за ними местное население все растаскивает.
Город превратился в Содом и Гоморру, по заводу взрыв за взрывом, везде пожары. Статую Ленина уже успели разбить и выбросить в сор.
18 октября 1941 г.
В 9 ч. утра вывешено объявление германских военных властей о запрещении грабежей с угрозой расстрела, а также о запрещении переодевать и укрывать красноармейцев, о хождении русских денег: 10 рублей равны 1 марке.
Настроение разнообразное, хорошее у тех, кто занимался грабежом гос. имущества. Публика высыпала на улицы, некоторые даже с сияющими лицами здоровались с немецкими солдатами, а одна старуха из 26 дома стоит и в пояс кланяется…
30 октября 1941 г.
За городом, за аэродромом 31‐го завода расстреляны евреи, все собранные в городе, старики и дети.
19 ноября 1941 г.
В 11 час. сделался взрыв Управления коменданта города. Число убитых не выяснено, много пострадало частной публики, пришедшей по личным делам.
1 декабря 1941 г.
Вывешен приказ, что было совершено покушение на немецкого офицера. Расстреляно 10 чел. В течение всего времени пребывания немецких частей в Таганроге наблюдались расстрелы, особенно если выявлялись евреи и коммунисты.
Приказы появились:
– «Об уничтожении всякого рода афиш, лозунгов и т.п. революционного характера»,
– «О составлении списков жильцов в домах»,
– «О регистрации лошадей с повозками и кучерами»,
– «О регистрации коммунистов»,
– «О регистрации граждан, имеющих лыжи»,
– «О сдаче населением строительного инструмента военным властям: топоры, молотки, лопаты»,
– «Об обязательной регистрации валюты, вещей золотых, драгоценных камней и прочих ценностей»,
– «Все граждане, имеющие голубей, должны немедленно их зарезать, за невыполнение приказа – расстрел»,
– «О немедленной сдаче населением телефонных аппаратов» и т.п.
7 января 1942 г.
Три месяца, как Таганрог находится под властью немцев. Жители кое‐что увидели, чувствуют себя беззащитными, безвластными. Вот немец на базаре облюбовал вещь, вынимает из кармана одну марку или сколько вздумается и без согласия хозяина вещь берет, а марки бросит на стол, хотя бы вещь стоила в 5 раз дороже.
Люди начинают уже голодать, не за что выменять продукты, в магазинах ничего нет, недостаток в керосине. Вместо хлеба выдают по карточкам пшеницу, и приходится, чтобы испечь хлеб, размачивать и молоть на мясорубке.
Наблюдается недостача у населения топлива, начинается по ночам поломка сараев, заборов…
Дамочки на улицах заводят знакомства с немецкими солдатами. Позабыли, что мужья на фронте… Исключительно хорошие отзывы о немцах от хозяек квартир, у которых квартировали, особенно об офицерах.
Хозяйки обеспечены продовольствием, дровами, керосином и что только потребуется. Нужно ему курицу, пошел в другой двор, где есть куры, из нагана курицу застрелит, давай яички, молоко, а попадется поросенок – и поросенка заберет и все это снесет хозяйкам…
Часть населения бросила работу… занялось стаскиванием всевозможных материалов и продуктов. Захватывали в степи совхозных коров, свиней резали и засаливали мясо, растаскивали с производства материалы, из учреждений – столы, часы, пишущие машинки, арифмометры, электросчетчики. Теперь заняты торговлей, меной, поездкой в села, а ремесленники изготовляют разные хозяйственные принадлежности и посуду из награбленного материала и поживают себе беспечно.
Есть и такая часть населения, что с первых дней прихода немцев стояла у завода, ожидала набора. А спросите – скажет, что заставили. Сильно страдают те, которые не занимались ни растаскиванием имущества, ни грабежом, и не идут на предприятия, считая, что недостойно русского патриота помогать неприятелю…
Пленных красноармейцев очень плохо кормят, а то и совсем не кормят, живут попрошайничеством… В южной армии много сдалось добровольно, особенно которые близко были от своей родины…
Попробовавши немецкого плена, решили просить переговоров с начальством лагеря: нам на фронте ваши разбрасывали листовки, что кто добровольно сдастся, будет отпущен домой и всякие привилегии, а теперь мы на положении скота, а начальник им сказал, что листовки для того и бросаются, а у вас есть голова на плечах. Вы пленные, а раз пленный, то и разговора быть не может.
2 февраля 1942 г.
С 18 часов видно большое зарево на западе, выяснилось, что в 25 км имеется цыганский колхоз, что колхозников‐цыган всех немцы расстреляли, колхозные постройки сожгли, а имущество забрали.
17 февраля
