Книга По праву сильного - Саша Кей

Пожалуй, мне тоже стоит выйти проветриться на террасу, глотнуть воздуха.

Выбравшись за наружу, прислоняюсь к перилам спиной и смотрю сквозь стеклянные двери на полупустой зал в ожидании, когда ледяной ветер остудит, а еще лучше заморозит мои бестолковые чувства.

Гордеев появляется почти сразу. Он разговаривает по телефону, и сделав знак Максу, что сейчас вернется, стремительно выходит на террасу через соседнюю дверь.

Из-за ветра мне не слышно, о чем Денис говорит, хотя он всего в трех метрах от меня, но лицо его нахмурено, и создается впечатление, что он ругается с кем-то.

Сейчас он обернется и увидит, как я на него пялюсь с тоской в глазах.

Чтобы этого не допустить, я запрокидываю голову наверх, подставляя лицо мелкой мороси, приносимой ветром. Разглядываю расставленные на перилах балкона второго этажа украшения. Скоро Хэллоуин. Все в тыквах.

Одна из самых крупных, покачнувшись, чуть сдвигается, а потом срывается и летит вниз.

Глава 45

Сквозь открытую дверь палаты мне видно, как Гордеев разговаривает по телефону. Куртка его кулем лежит на стуле, а он меряет шагами больничный коридор из стороны в сторону, периодически заглядывая внутрь.

Мне хреново, и мутит, если шевелиться, но врач сказал, что обошлось. Сильное сотрясение. Домой меня выпишут, а там покой и постельный режим на первое время.

Бедная мама, был один калечный ребенок, теперь еще и второй.

Я и сама напугалась, когда в себя пришла.

И всех напугала, даже Гордеева проняло.

Воспоминания кусочками рисуют картину.

— Дэн, возьми себя в руки, — слышу я сквозь непрекращающийся гул. — Она дышит.

— Я ее придушу! В этом городе все бабы ебанутые?

— Каринка вызвала скорую.

— Еще одна дурища. На кой хер они бросаются все меня спасать? — ревет кажется Денис. — Я, блядь, че? Ромашка? Может, все-таки в машину? Тут холодно.

— Дэн, ей по башке прилетело не хило. Я б не рисковал. А если шею повредило? Или еще чего? У меня друган по черепушке на стройке отхватил, и ослеп на один глаз. Давай дождемся скорую. Слышишь, они уже близко…

И правда, мерзкий звук сирены нарастает, добавляясь к помехам в голове, мешая слушать разговор Макса и Дениса. Почему-то все, что вдали слышится четче, чем их голоса.

Чувствую, как чья-то рука убирает волосы с моего лица.

— Не трогай ее, — злится Макс. — Эта херня была забита песком для устойчивости. Перила вон пробило.

Где-то рядом раздается треск, похоже, Гордеев вымещает зло на перилах.

— Я дождусь, когда ее на ноги поставят, и убью.

— Дэн, девочка — героиня. Ей по касательной прилетело, тебе бы на маковку шлепнулось и все, прощай Вася.

— Ублюдок, он пожалеет, что на свет родился.

— Не ожидал от него. Скорее уж от Ольги.

— Ты плохо ее знаешь, она точно не станет таким заниматься.

Хочется приоткрыть глаза, но я подозреваю, что это плохая идея.

Напуганной мне сейчас кажется, что я ничего не чувствую, только в голове шумит. Гудит как перегруженные электрические провода.

Звук шагов, сопровождаемый запахом корвалола.

— Что с девушкой?

— На нее упало это… Дышит. На мой взгляд, в сознании. Почему молчит, не знаю, — кратко отчитывается Макс.

— В сознании? Молчит? — такого голоса я у Дениса еще не слышала. — Ксюш, Ксюша, золотко, идиотка моя, открой глазки.

Как устоять-то? Гордеев в панике. Попробую.

Открываю глаза, и в мозг вместе со светом проникает тупая боль, поэтому сразу закрываю их обратно, но успеваю заметить белое, как мел, лицо Гордеева.

— Девушка, говорить можете? Как вы себя чувствуете? Где болит?

— Могу, — разлепляю я губы, мне самой мой голос кажется оглушающим. — Голова болит.

— Как при мигрени?

— Нет… Слабее.

— Что вы ее пытаете? Не пора первую помощь оказать? Она лежит тут на холоде, — взрывается Денис. — Еле шепчет.

— Холод сейчас самое то, — флегматично отвечает медик. — Сейчас заберем. Кто скажет имя, фамилию, дату рождения?

— Вы издеваетесь? Это в машине сделать нельзя?

— Дэн, — Макс пытается урезонить Гордеева. — Они все сделают.

— Каринку я в больницу сразу отвез, и что?

— Кто с ней поедет? — усталый голос работника скорой, который явно и не с таким сталкивается.

— Я, — рявкает Денис.

— Дэн… Встреча, — напоминает Лютаев.

— Я отзвонюсь.

В этот момент, аудиотрансляция прекращается, так как меня поднимают на носилки, и голову мгновенно пронзает острая боль в месте ушиба. Я благополучно отключаюсь до самой клиники, куда по требованию Гордеева меня отвозят вместо четвертой городской.

Сейчас мы уже ждем выписки.

Коля бегает по кабинетам, Денис протаптывает коридор, я лежу.

Состояние какое-то странное: вялость, апатия, ничего не хочется. Глаза все время закрываются, а я таращусь в дверной проем, чтобы не пропустить, как мелькнет белая рубашка Гордеева.

Коля возвращается вместе с бумажками, и Денис с рыком прекращает свои телефонные переговоры.

— Домой, Ксюш, — помогает он мне натянуть пальто и сапоги. Мне кажется, он говорит это даже не мне, а себе. Его явно нервирует больничная обстановка. А еще он злится. И явно хочет рассказать мне, какая я дура, но почему-то сдерживается.

А! Ну да. Я ж героиня.

Не задумываясь, он подхватывает меня на руки, за что я ему очень благодарна, потому что каждый шаг сейчас дается тяжко, как сквозь толщу воды против течения.

В салоне приваливаюсь к Гордееву, от обезболивающего меня рубит. Вдыхаю знакомый запах и опять проваливаюсь в сон. Но неглубоко.

Сквозь дрему слышу тихий разговор.

— Денис Сергеевич, чего делать будете?

— Оставлю девчонку в покое.

— Я думал…

— Я тоже думал, Коль. Одумался. У нее скоро день рождения, это будет лучшим подарком.

— Девочка расстроится…

— Зато будет живая и здоровая, — обрывает Николая Гордеев.

Придурок. Бесчувственная скотина.

Не буду больше о нем думать.

Делаю вид, что во сне устраиваюсь поудобнее, чтобы вытереть об куртку Дениса выкатившуюся слезинку.

Глава 46

— Ксюш, у тебя дома есть кто?

Разлепляю словно засыпанные песком глаза.

— Что?

— Спрашиваю, дома сейчас кто? — терпеливо переспрашивает Гордеев.

— Мама или на работе еще, или у Лешки. Нет никого там.

— Тогда давай ключи.

— Я сама… — вяло сопротивляюсь я.

— Досамакалась. Я беру тебя, Коля — ключи.

— В кармане пальто, — вспоминаю я, и Денис, похлопав меня по карманам, выуживает связку.

Перемещение мое в квартиру выглядит крайне странно и сильно напоминает внос новобрачной, но я стараюсь об этом не думать, потому что есть вещи, которые никогда не случатся. В целом, мне настолько паршиво, что даже плевать, если увидят соседи и настучат маме. Все равно