Мало кто уходил от этого существа живым…
Я оторопел, столкнувшись почти нос к носу с одним из малышей Свирепой Лапы, мамаша которого отдыхала на поляне.
— Мааааааа! — закричал он от страха низким голосом.
Я понял, что испугал его. Ему было от силы месяца три. Совсем малыш. Он не ожидал увидеть меня. До этого он встречался только с кротами и землеройками. Я был слишком крупной добычей для него. Зашипев от неожиданности и выгнув спину горбом, я зарычал, предупреждая, что со мной не стоит связываться никому. Ребенок Свирепой Лапы захныкал, сел на короткий, смешной хвостик и стал тереть нос толстой лапой. Я перестал выгибаться и шипеть, поняв, что он мал, очень мал по сравнению со мной. От него остро пахло молоком. Так знакомо, так давно забыто…
— Я напугал тебя, малыш, прости, — нежно мяукнул я, подошел и потерся о его бок. — Не плачь, я не обижу тебя. Посмотри, у меня пушистая и мягкая шкура и еще я умею петь песенку. — Я громко замурчал, показывая мирный настрой и отсутствие агрессии, и задрал хвост вверх, помахивая им из стороны в сторону, пытаясь отвлечь внимание детеныша.
— Мааааа, мааааа, — проревел малыш и потянулся к хвосту лапой.
— Мрррр, — сказал я и поджал хвост. Потом крутанулся за ним на месте, поймав зубами, брякнулся на бок, задрав все четыре лапы и замахал ими в воздухе, делая вид, что дерусь с воображаемым противником.
— Мааааа, — неуверенно сказал детеныш и попытался повторить мой маневр.
Его хвост был очень коротким, и при всем желании он не смог бы поймать его. Малыш тоже опрокинулся на спину и замахал лапами.
— Ну вот мы и нашли общий язык, — я с трудом перевел дух. — Ты только маму не зови, пожалуйста…
— Мааааа, маааааа, — закричал детеныш, вскочил и помчался короткими, смешными, неуклюжими прыжками к матери, мирно отдыхающей на поляне. Еще двое таких же малышей, способных одним прыжком раздавить меня в лепешку, поскакали к матери с разных сторон.
— Маа, мааа, ма, — Свирепая Лапа совсем не выглядела свирепой, общаясь со своими малютками. Она была как небольшая гора рядом со своими малышами-холмиками. Я спрятался за кустом и наблюдал, затаив дыхание, с какой нежностью Свирепая Лапа общалась со своими детьми. Она нежно вылизывала каждого, валяла их в траве, ласково переворачивая на спину, сама заваливалась на бок и смешно каталась, нежно рыча. Малыши прыгали по ней, пока не утомились. Наконец Свирепая Лапа улеглась на бок и нежное "мааааа", совершенно удивительным образом не сочетающееся с внешним видом громадного, чрезвычайно опасного, хитрого и ловкого зверя, вырвалось из ее пасти. Она звала детенышей, чтобы покормить их молоком.
Маленькие, вечноголодные Свирепые Лапы присосались к бугоркам на ее брюхе и вкусно зачмокали, мыча. Я обалдело наблюдал за этой редкой картиной.
"Они такие же, как мы, — думал я, — ну просто совершенно такие же, только намного крупнее. Они также любят своих детей и наверняка страдают, если им больно. Так же и Ма будет любить своих новых котят, не забывая о прежних. Это тоже закон природы. И ничто не может отменить его."
Медленно попятившись назад, я отполз на безопасное расстояние и деранул прочь с такой скоростью, какой сам от себя не ожидал. У Свирепой Лапы был исключительный нюх, и мое счастье, что она не унюхала меня первой. Ветер дул в мою сторону, унося запах в чащу леса. Конечно я не представлял опасности для ее детенышей, но она бы разорвала меня в клочья, если бы заметила, что я приблизился к одному из них.
Это происшествие и моя явная удача, заключающаяся в том, что я смог унести ноги от семейки Свирепой Лапы, вдохновили меня, и я быстро выследил и поймал белку и пару кротов. Перетащив белку и кротов ко входу в нашу нору, из которой раздавались стоны матери, я остановился на пороге и мяукнул.
— Можно ли мне проститься с тобой, Ма? Я принес тебе еды на пару дней. Я не знаю, как ты будешь обходиться без моей помощи, но тебе виднее, и я подчинюсь правилам. Сейчас я втащу добычу внутрь норы, чтобы ей не полакомились другие хищники и скажу тебе прощальное слово. Можно войти?
— Входи, Миу-миу и побыстрее, — простонала Ма. — Видишь ли, со мной что-то не так. Похоже что котята лежат неправильно. Они должны приходить в мир головой вперед, но посмотри, из меня торчит хвостик! Я могу не справиться. Тебе придется помочь мне, раз так случилось на мою удачу, что ты не успел меня покинуть. Только будь очень осторожен и не повреди малышу. Он будет пахнуть кровью, но не теряй рассудка. Это не добыча. Это твой брат или сестра. Помни об этом и держи себя в лапах.
— Говори, что мне делать? — взволнованно сказал я. — Я не стану их есть. Я уже пообедал парочкой мышей, пока охотился!
Шутка была не слишком удачной, но Ма поняла, что у нее нет выбора и ей придется мне довериться.
— Видишь хвостик? Бери его зубами, очень аккуратно, и потихоньку тяни на себя. Давай! — скомандовала Ма. — Тяни!
Я ухватил маленький хвостик и потянул на себя. Ма напряглась, застонала и котенок стал появляться. Сначала вышли задние лапки и крестец, потом брюшко, плечи и передние лапки и наконец крошечная головка. Он был темным, совершенно мокрым, крохотным, почти не двигался и тоненько пищал. Ма тут же быстро перегрызла пуповину и стала его вылизывать, высушивая языком.
— Ты молодец, Миу-миу, — мурчала она, — сейчас наружу попросятся и остальные.
Замерев, я со счастливым видом наблюдал, как из мамы появлялись маленькие, пищащие, слепые, с тонкими лапками, похожими на лягушачьи, котята.
Остальные выходили как полагается — головой вперед. Мама, зная свое дело, быстро справлялась с пуповиной и сушкой котят, благо, что на них был только реденький пушок, а не густой мех. Родившиеся сразу находили по запаху вкусные бугорки на мамином брюшке и намертво присасывались к ним, чмокая и толкая маму передними лапками. Вдруг один котенок потерял сосок и запищал. Он был совершенно слеп и ориентировался только по запаху молока. Я дёрнулся, чтобы помочь ему и подтолкнуть к нужному месту.
— Стой, где стоишшшшшшь! — вдруг зашипела на меня Ма. — Не смей подходить! Фффффффф!
Ее глаза горели безумным огнем. Шерсть встала дыбом. Наверное она подумала, что я хочу схватить котенка и сожрать его.
— Ма, ты что! — тихо сказал. — Это же я, твой солнечный мальчик, сын Солнечного Кота, я только хотел помочь ему… Или ей… Еще
